Обратная логика зазеркалья

Вторая фаза (1917 – 1953). Главный знак 36-летия – Кот. Главный писатель – [b]Михаил Булгаков[/b] (Кот), главный роман – [i]"Мастер и Маргарита"[/i]. Демон революции, безусловно, [b]Лев Троцкий[/b] (Кот) подобно Коровьеву буквально [i]"соткался из воздуха"[/i] и явился истинным гением (злым или добрым – кому как нравится) и революции, и всей Гражданской войны. Произошло это оттого, что сама стихия революции, ее внезапные повороты, кровавые вспышки, авантюризм гораздо ближе вечно бунтующему Коту, чем более планомерным знакам. Кот слабый полководец, но великий комиссар. Троцкий был, по сути, комиссаром и вдохновителем всей Красной армии, создав ее из ничего, подобно все тем же булгаковским специалистам по материализации чувственных идей. На микроуровне образ классического комиссара на собственном примере вывел Дмитрий Фурманов, также, разумеется, Кот. Впрочем, истинный царь кошачьего царства не торопился выходить на первые роли. Как это и бывает в сообществе братьев наших меньших, лидером стал самый некрасивый, невоспитанный и злобный Кот. Именно [b]Сталин[/b] встал на царство, которое благополучно длилось до самого конца 36-летия. [b]Сталин[/b] был бездарным полководцем, бездарным политиком, да и вообще малокультурным человеком. Однако все эти недостатки ничего не стоили перед единственным достоинством – масштабом личности. Тиран и деспот, но вселенского масштаба, а стало быть, самый лучший для второй (кошачьей) фазы самого главного имперского цикла в мировой истории. Сталин – последний всемирный деспот. Он не открывал новых дорог, он закрывал длинную череду мировых деспотов. Говоря о [i]«Мастере и Маргарите»,[/i] мы также замечаем все тот же разрушительный пафос. Сгорает рукопись, сгорают дома, исчезают люди, но никто не рождается, ничего не возникает. Милые кошачьему сердцу погромы можно видеть и на кинопленке. В фильме [b]Григория Александрова[/b] (Кот) [i]"Веселые ребята"[/i] то коровы громят банкетный зал, то музыканты крушат все подряд на заурядной репетиции. Лицо Кота на большом экране представили [b]Николай Черкасов[/b] с его пафосным Александром Невским, [b]Павел Кадочников[/b], с его майором Федотовым, умудрившийся в немецком застолье выпить [i]"За нашу победу"[/i]! ([i]"Подвиг разведчика"[/i]), [b]Борис Андреев[/b], с его Сашей Свинцовым ([i]"Два бойца"[/i]). Все Коты. Пафос и еще раз пафос! Кроме [b]Булгакова[/b] и [b]Мандельштама[/b] активно и честно творили [b]Викентий Вересаев[/b], [b]Николай Заболоцкий[/b], [b]Константин Симонов[/b], [b]Михаил Светлов[/b], [b]Илья Эренбург[/b]. В музыке гениальный [b]Сергей Прокофьев[/b], [b]Арам Хачатурян[/b]. В архитектуре создатель символа той эпохи, завораживающе-мрачного [i]"Дома на набережной"[/i] [b]Бориса Иофана[/b]. Разумеется, к концу 36-летия центральная роль Кота размывается, умирают [b]Мандельштам[/b] и [b]Булгаков[/b], угасает гений [b]Прокофьева[/b], в забвении [b]Заболоцкий[/b], один лишь престарелый [b]Сталин[/b] все еще цепляется за уходящее время. Реально же место на троне главного знака уже занято Кабаном. Таким образом, можно сформулировать гороскопическую формулу революции 1953 года как передачу Кабаном под руководством тени Кота власти молодой, горячей Лошади. Как это ни смешно, но в реальности все было именно так. Кабан [b]Берия[/b] передавал власть Лошади Хрущеву, но все же над всей этой суетой витала грандиозная тень гигантского Кота – [b]Сталина[/b]. Больной, обессиленный, умирающий, он был все равно сильнее всех, он был самой эпохой, самим временем. Все 36-летие портрет Лошади сопровождал жизнь страны неостановимо. Сначала это был портрет [b]Никиты Хрущева[/b], потом [b]Леонида Брежнева[/b]. Но даже когда [b]Брежнева[/b] не станет, значение Лошади не растворится мгновенно, ведь речь идет не только о политиках, но и нравственных авторитетах, таких, например, как академик [b]Лихачев[/b] или балетмейстер [b]Моисеев[/b]. В политике еще [b]Андрей Кириленко[/b], [b]Федор Кулаков[/b], [b]Александр Шелепин[/b], [b]Владимир Щербицкий[/b], [b]Петр Машеров[/b]. На хрущевской волне поднялись [b]Владимир Дудинцев[/b] ([i]"Не хлебом единым"[/i]), [b]Даниил Гранин[/b] ([i]"Иду на грозу"[/i]), [b]Александр Солженицын[/b], [b]Александр Галич[/b]. Тот же лошадиный подъем и энтузиазм в космонавтике и авиации. Именно в этом 36-летии достигли зримых вершин титан мировой космонавтики [b]Сергей Королев[/b], авиаконструкторы [b]Сергей Илюшин[/b], [b]Александр Яковлев[/b], [b]Олег Антонов[/b]. Двое первых начинали свою конструкторскую карьеру в годы войны, но нашли себя все же в гражданском авиастроении, а стало быть, в третьей фазе. Интересно проследить, как Лошадям второй (кошачьей) фазы третья придвигала кресло национального учителя. В литературе такое кресло получили [b]Корней Чуковский[/b] и [b]Дмитрий Лихачев[/b], в физике – [b]Петр Капица[/b] (в 1955-м ему вернули отобранный Котами институт), в кинематографе – [b]Сергей Герасимов[/b]. Кстати о кинематографе. Именно в нем мы можем увидеть лицо времени. Главным комедиограф тогда был Кот [b]Александров[/b], теперь Лошадь [b]Георгий Данелия[/b]. Лишь ему удалось на протяжении всей фазы сохранить высочайший уровень, избежать провалов и творческих истерик. От ранних шедевров ("[i]Я шагаю по Москве"[/i] и [i]"Не горюй!"[/i]) через шедевры застоя ([i]"Мимино"[/i] и [i]"Осенний марафон"[/i]) к шедеврам перестроечным – [i]"Кин-дза-дза"[/i] и [i]"Паспорт".[/i] Можно только поразиться, как ему удалось не поссориться ни с народом, ни с властями, оставаться всегда неожиданным и невероятно точно соответствующим времени. Если говорить об актерском лице, то оно значительно проще и совсем без кошачьего пафоса. Сначала это [b]Леонид Харитонов[/b] ([i]"Солдат Иван Бровкин"[/i]). Потом [b]Юрий Белов[/b] ([i]"Карнавальная ночь"[/i]), [b]Николай Рыбников[/b] ([i]"Высота"[/i]). Умелые, ловкие, гордые, одновременно добрые и простые, его герои обрели всеобщую любовь и стали портретами народа. Ну и конечно же [b]Анатолий Кузнецов[/b], сыгравший Сухова в [i]"Белом солнце пустыни". [/i] Разумеется, чем дальше шло время, тем меньше было Лошадей и больше Тигров. [b]Александра Галича[/b] сменил [b]Владимир Высоцкий[/b], в кино появился [b]Алексей Герман[/b], в литературе – [b]Вениамин Ерофеев[/b]. В 1989 году превратившаяся в тень Лошадь, а на самом деле, конечно же, Тигр передала эстафету Петуху. Для кого-то уходящий Тигр – это [b]Юрий Андропов[/b], а приходящий Петух – это [b]Андрей Сахаров[/b]. Лично для меня эту эстафету символизировали герои русского рока. Ушел [b]Виктор Цой[/b], пришел [b]Юрий Шевчук[/b]. Впрочем, говоря о Петухе, необходимо помнить, что этот знак утверждает себя очень слабо, всюду пытаясь выставлять себе замену, например Козу (пионер) или Змею (логик). Возвращаясь к пропущенной первой фазе (1881–1917) хотелось бы напомнить, что тогда единым знаком 36-летия была Крыса, постепенно отдающая свою позицию Дракону и Обезьяне. В первую очередь речь О [b]Льве Толстом[/b], единственным гигантом того времени ([b]Достоевский[/b] умирает в 1881, [b]Тургенев[/b] в 1883). Наравне с [b]Толстым[/b] всемирной фигурой был [b]Петр Ильич Чайковский[/b]. Оба они – Крысы. Количественно очень силен Дракон, особенно в поэзии – [b]Александр Блок[/b], [b]Андрей Белый[/b], [b]Саша Черный[/b]. Жив был еще [b]Афанасий Фет[/b]. Не сразу, но все мощнее поднимаются драматурги [b]Антон Чехов[/b] (Обезьяна) и [b]Максим Горький[/b] (Дракон). Интересен список прославленных живописцев, призванных заменить нам не существующее на тот момент кино. [b]Илья Репин[/b] – Дракон, [b]Виктор Васнецов[/b] – Обезьяна, [b]Василий Суриков[/b] – Обезьяна, [b]Василий Поленов[/b] – Дракон, [b]Иван Шишкин[/b] – Дракон, [b]Исаак Левитан[/b] – Обезьяна. Ну и, наконец, самая загадочная и великая фигура – [b]Михаил Врубель[/b] (Дракон). Для завершения разговора о четырех главных знаках четырех имперских фаз мы будем вынуждены нырнуть в глубины российской истории – к четвертой фазе Третьей России (1761 – 1797), временам [b]Екатерины Второй Великой[/b], которая (о чудо!) родилась именно в год Петуха, то есть сама была центральным знаком и все 36-летие могла вести Россию оптимальным путем, путем военных побед и победившего аристократизма. Военные победы четвертой фазы обеспечивают военные знаки (Петух, Бык, Змея). Гармония со временем полнейшая. Гениальный [b]Петр Румянцев[/b] (Задунайский), блистательный [b]Алексей Орлов[/b] (Чесменский), адмирал [b]Григорий Спиридов[/b] (все трое – Змеи), создатель черноморского флота [b]Федор Ушаков[/b], будущий победитель Наполеона [b]Михаил Кутузов[/b], подавивший пугачевщину генерал-аншеф [b]Петр Панин[/b] (все трое – Быки). И над всеми этими великими величайший полководец [b]Александр Суворов[/b] (Петух). Обязателен в упоминании учитель и предтеча Екатерины II[b] Алексей Бестужев-Рюмин[/b], также Петух. Именно он приближал новые времена. В идеологии свой Суворов – это [b]Александр Сумароков[/b] (Петух). Дворянин, адъютант самого Алексея Разумовского, казалось бы, ни с того ни с сего начинает сочинять любовные песни, создает драматические произведения. Может, именно Сумароков первый в России смог перейти ту грань, за которой начинается уже чисто светское искусство. Кстати, Сумароков еще в елизаветинские времена выступал на стороне оппозиционной придворной группы, ориентировавшейся на будущую императрицу [b]Екатерину II[/b]. В начале царствования Екатерины II литературная слава его достигает зенита. Разумеется, продолжатели дела становления светского искусства сплошь Быки и Змеи. Непосредственный продолжатель, например, [b]Михаил Херасков[/b] (Бык), [b]Денис Фонвизин[/b] (Бык) и [b]Александр Радищев[/b] (Змея). И все же главным в том 36-летии была не литература, ее расцвет впереди, главным был театр, а отцом русского театра был [b]Федор Григорьевич Волков[/b], также, разумеется, Петух. Кстати, он также участвовал в свержении [b]Петра III[/b].

Наш сайт знакомств