Часть V. Поиски Империи

Итак: теория для поиска ритмов есть. С чего начинать? Современность – хорошо. Ну а что дальше? В истории можно тонуть бесконечно. Средневековье, Древняя Греция, Египет, Китай, а может быть, Шумер? Надо было на чем-то остановиться, выбрать какую-то ось для поисков. Где искать ось? Тут сомнений не было. Конечно же, осью всей мировой истории были имперские циклы. Вспомним кое-что из теории имперского ритма. Несмотря на редкость, краткость и эпизодичность имперских циклов, а может именно благодаря этому, главнейшим для исторического процесса является именно имперский ритм. Империя связывает между собой Восток и Запад, но также прошлое и будущее. Человечество идет от глобального Востока к глобальному Западу. Но лишь через Империю. (Принцип 21). Почему из трех равноправных ритмов один безвозвратно устарел (Восток), другой еще слишком молод (Запад), а третий (Империя), как черт из табакерки, выскочит на 144 года в самом неожиданном месте, пока вновь не придет ему время явиться где-то еще? Ответ и сложен и прост – имперский ритм, имперские циклы – это и есть сама история, в концентрированном виде, движущая сила всех исторических процессов. Если мы верим, что история существует, как процесс существует, то мы должны подразумевать, что история есть движение из пункта А в пункт Б. На некоторое время даже неважно, что это за пункты такие. Важно знать, что эти пункты есть и движение неумолимо и целенаправлено. Иначе вообще нет смысла заниматься историей. Любые чисто циклические модели, в которых паровоз истории вечно ходит по кругу, неизбежно приведут нас к бессмысленности изучения истории. Если мы уверены в прогрессе, то остается назвать пункты по имени и обрисовать способ удаления от А и приближения к Б. Все, что мы знаем о ритме Запада, быстрое совершенствование экономики, борьба за права человека, выборы, парламентаризм, – все это немыслимо для прошлого человечества. Напротив, все, что мы знаем о Востоке современном – непрозрачность экономики, закрытость общества, клановость, преданность вековым обычаям, вера в цикличность бытия – все это вполне приложимо и к прошлому. Ну, как тут было не предположить, что человечество некогда пребывало в состоянии глобального Востока, а стало быть, в будущем придет к глобальному Западу. Компромисс между Западом и Bостоком вряд ли возможен, иначе столь тяжко давшаяся человечеству история оказалась бы лишенной смысла. А главное – это, разумеется, треугольник мироздания, который показывает, как от языческого детства (Восток), через общинное единобожие (Империя) человечество движется к общественному устройству, дающему максимальный простор индивидуальности(Запамд). Как Запад, так и Восток – ритмы стационарные, и в том, и в другом ритме можно откручивать одно 144-летие за другим безо всякого перерыва. Само представление о 144-летии в таком накручивании почти теряет смысл. Всего-то и дел, что фиксировать каждые полтора века экономические чудеса в странах Востока и политические чудеса в странах Запада. А вот имперский ритм, как выяснилось, более 144 лет выдержать не может. Идеологическое чудо Империи настолько мощно переделывает весь строй жизни, настолько сильно ломает представления нации о самой себе, что требуются значительные периоды отдыха (в режиме Востока или Запада), прежде чем нация снова рискнет вступить на имперский путь. Собственно говоря, единого народа в имперском развитии нет, преображение настолько велико, что вступает в имперский цикл один народ, а выходит из него уже другой. Таким образом, сам имперский ритм всегда есть движение от одной ступени построения общества к другой. Империя – это прыжок, рывок, взлет ... Можно говорить, что имперский цикл – это революция длиной в 144 года. Имперский цикл уносит новаторское государство далеко вперед. Но полет не самоцель. Он лишь продвигает нас к конечной цели. К миру Запада? Не совсем. Дело в том, что цель не просто Запад, а такой Запад, в котором найдется место всему, что придумано Востоком и переработано Империей. Запад, как идеальная емкость для всего самого ценного. Запад – это некий способ сохранить гениальные прорывы Империи, ничего принципиально в них не меняя, но одновременно облагораживая и делая более человечными. Аналогично старость пользуется гениальными идеями молодости, слегка смягчая их, сглаживая острые углы, срезая чрезмерный замах. Запад – это резкое замедление эволюции, паразитирование на былых умственных достижениях, но одновременно максимальный комфорт бытия, максимальная индивидуализация жизни. Теперь попробуем поставить историка на место биографа, только биографа, который описывает не отдельного человека, а все человечество. Можно конечно покопаться в детстве и в старости. И все же главное внимание биограф всегда уделит периоду складывающему индивидуальность. Он обратится ко времени свершений, времени переломов, времени решительного прощания с прошлым и созидания будущего, ко времени обретения своего лица. Точно так же нужно поступать и тем, кто изучает историю: не копаться в древности, а разобраться сначала во времени перелома, найти самые главные точки перелома, а точки эти всегда связаны с имперским ритмом, точки, в которых прошлое и будущее стояли нос к носу. Нет смысла объяснять, почему первыми были найдены четыре имперских цикла России (Руси). Вся теория пошла от дат Четвертой России (1881-1917-1953-1989-2025). Метод сравнительного изучения истории пошел от сравнения Третьей и Четвертой России (аналогия между [b]Петром Первым[/b] и большевиками) и укрепился при обнаружении Первой и Второй России. Но что было делать дальше? Где искать иные Империи?