Тилль Линдеманн — один из самых ярких певцов в истории рок-музыки. Немецкая группа Rammstein, лидером которой он является, записала шесть студийных альбомов, пять из которых стали платиновыми. Их диски разошлись общим тиражом более 45 миллионов копий по всему миру. Группа стала культовой не только в Германии, но и далеко за ее пределами, а Линдеманн вошел в список 50 лучших фронтменов стиля «метал» всех времен и народов по версии Roadrunner Records. Это американская звукозаписывающая компания, специализирующаяся на выпуске альбомов хард-рок и хеви-метал.
Однако Тиллю со временем стало тесно в рамках Rammstein. Он выпустил два сборника стихов, снялся в небольших ролях в нескольких фильмах, а потом еще организовал новый музыкальный проект, который назвал очень просто — Lindemann . Это дуэт Тилля и шведского музыканта Петера Тэгтгрена СобакаБлизнецы.
Свой первый диск Skills in Pills они записали в 2015 году. В Германии и Финляндии альбом взлетел на первое место в хит-парадах. В Великобритании, Швейцарии и Венгрии держался на второй строчке. В Австрии был третьим. Тилль и Петер пришли к выводу, что эксперимент удался, и взялись за работу над вторым диском. Его презентация состоялась 22 ноября. Альбом получил название F & M. Это аббревиатура в немецком языке означает Frau und Mann — женщина и мужчина. Диск записан в стиле «индастриал метал».
Выход второго альбома Lindemann преподнес неожиданный сюрприз поклонникам певицы Светланы Лободы. Оказалось, что она приняла активное участие в работе над альбомом . Снялась в клипе на песню Frau und Mann (клип можно посмотреть здесь ) и позировала для рекламных плакатов. Другие подробности пока не известны.
Но уже этого оказалось достаточно для того, чтобы с новой силой вспыхнули слухи о том, что Тилля и Светлану связывают не только профессиональные отношения . Об их романе судачат уже почти два года. Поклонники Лободы уверены, что Линдеманн является отцом ее младшей дочери Тильды. Малышка родилась 24 мая 2018 года в Лос-Анджелесе. Сама Лобода хранит в секрете имя отца ребенка. А Линдеманн и вовсе не любит рассказывать о своей личной жизни.
Тиллю 4 января исполняется 57 лет. У него есть дочь Неле от первого брака. Она родилась в 1985 году. На протяжении семи лет Линдеманн сам занимался ее воспитанием. У Неле уже есть свой сын, так что Тилль является дедом. Музыкант женился во второй раз на Ане Кезелинг. В 1993 году у него родилась вторая дочь Мари-Луиза. Второй брак певца распался. С 2011 по 2015 год он встречался с телезвездой и актрисой Софией Томалла. Какое-то время серьезных отношений у Тилля ни с кем не было. И вдруг появились слухи о его романе с украинской певицей…
Сейчас Линдеманн по уши занят раскруткой альбома F & M. Диск уже занял первое место в хит-параде Германии. Тилль и Петер Тэгтгрен колесят по разным странам, участвуя в презентациях, а в начале следующего года отправляются в европейское турне. Намерены дать концерты и в Украине.
А пока «ФАКТАМ» выпала редкая возможность познакомить читателей с Линдеманном поближе. Благодаря The Interview People мы получили эксклюзивное право на публикацию в Украине интервью, которое Тилль дал в конце ноября известному британскому журналисту Йену Уинвуду.
Чтобы поймать неуловимого Тилля Линдерманна, журналисту пришлось лететь в Санкт-Петербург. Вот как Уинвуд описывает свою незабываемую встречу с Линдеманном.
«На протяжении последних 25 лет Тилль Линдеманн и группа Rammstein шокируют мир. В их песнях открыто звучат секс и немецкая репрессия. Давайте поближе познакомимся с Линдеманном, самым политически некорректным рок-музыкантом. Сможет ли его новый проект Lindemann похвастаться таким же долголетием и популярностью, как Rammstein?
Тилль Линдеманн стоит на борту развлекательного судна, которое медленно движется по Неве в Санкт-Петербурге. Дело идет к вечеру, холодное, но чистое небо простирается над Троицким мостом и Дворцовой набережной, а внутри посудины столы все еще ломятся под тяжестью русских холодных закусок и красной рыбы, пива, шампанского и водки. Мне кажется, что этого хватит на путешествие до города с таким же названием в Соединенных Штатах!
Линдеманн окружен российскими моделями, которые то и дело смотрят на свои отражения в зеркальном потолке, словно проверяя, не исчезла ли куда-нибудь их ненатуральная красота. При этом девушки почему-то не улыбаются. Он одет во все черное. Его бас звучит совсем как голос Барри Уайта (известный американский певец. — Ред.) , одетого Санта-Клаусом. Он возвышается над остальными. Если бы не три маленьких болтика, торчащих в его левой брови — этакая метка XXI века — его можно было бы принять за русского царя или агента Штази. Какое-то время Тилль стоит, не двигаясь, потом вдруг направляется к выходу из этой длинной залы на верхнюю палубу. Все следуют за ним, полагая, что он решил сделать глоток свежего бодрящего воздуха. Но он подходит к самому краю палубы и совершенно невозмутимо легким движением расстегивает ширинку. Петер Тэгтгрен не успевает промолвить: «Комрад, компромат!», как певец с выражением счастья на лице шумно начинает писать прямо в реку.
Когда Тилль, наконец, приводит себя в порядок, начинается наша беседа…
«Мне нравится непредсказуемость во всем»
Линдеманн: — Простите, не было сил терпеть больше. Первую банку пива откупорил сегодня в 10:30. Прошло уже 11 часов. А после нее было выпито еще очень много. Думаю, вы меня понимаете.
Тэгтгрен: — Подтверждаю. Удивляюсь Тиллю, как он так долго терпел.
— Сегодня, 22 ноября, вышел ваш новый альбом F & M…
Линдеманн: — Слушайте, давайте немного прервемся. Предлагаю переместиться в бар в Kempinski Hotel. Отличное место, и лагер (сорт светлого пива. — Ред .) там превосходный. Мы сможем просидеть там до утра. Это лучший способ встретить в компании представителя британской прессы утро, с которым обязательно приходит головная боль…
Читайте также: Мои родители — речные цыгане, и я вырос на каналах под Лондоном, — легенда Rolling Stones Ронни Вуд
— А откуда вам известно про этот бар?
Линдеманн: — Мы с Петером открыли его для себя в прошлом году.
Тэгтгрен: — Да, мы были здесь с концертами тогда. Жаль, что вы нас не видели год назад на сцене. Лично я думал, что умру. Уже после первой песни за кулисами все выглядело так, словно началась четвертая мировая война! Твою мать, только и мог я сказать, увидев все это. Я решил, что мы вступили в войну с самими собой.
— А что за вечеринка была сегодня на теплоходе?
Линдеманн: — Мы сюда приехали снимать клип на главную песню из нового альбома. Она называется Knebel. Съемки закончились пять часов назад. И мы решили устроить праздник для всей команды, которая с нами работала. Так что не удивляйтесь нашей не первой свежести. Петер! Ну что ты ржешь? Лучше подвинь тарелку с салями сюда поближе.
Читайте также: После похорон 4-летнего сына, выпавшего из небоскреба, Эрик Клэптон вдруг получил от него письмо
— Как бы вы сами определили стиль своего нового альбома?
Линдеманн: — Это все настолько условно. Гремучая смесь индастриал метал, европоп, германских гимнов и даже хип-хопа. Звучит не слишком вдохновляюще?
— Почему же. Но я не могу понять, зачем вам двоим это понадобилось? В мае Rammstein выпустил свой новый альбом, первый за последние 10 лет. У вас, Петер, полно различных творческих проектов. И вдруг — Lindemann!
Линдеманн: — Этот дуэт для нас обоих — шанс убежать от тягот постоянной работы. Там мы связаны рамками жанра, того, что делали раньше, чего хотят и ждут от нас поклонники. Lindemann дает полную свободу творчества.
— А как вы познакомились?
Линдеманн: — Это произошло в Стокгольме в 2000 году. Rammstein выпустил третий альбом — Mutter. Мы выступали в Швеции. Чтобы снять нагрузку после трудного дня, я и наш клавишник Кристиан Флаке Лоренц отправились в бар. Нам было все равно, в какой. Но это оказался бар байкеров. Флаке напился и стал задираться с байкерами. Он всегда ищет неприятности на свою задницу. А мне приходится вытягивать его. Но в тот вечер все пошло совсем плохо. Флаке залез на барную стойку и крыл байкеров последними словами. И тут появился Петер…
Тэгтгрен: — Да, ситуация была на самом деле очень напряженная. Хорошо, что я зашел в бар именно в тот самый момент. Потребовался весь мой дипломатический талант миротворца, чтобы все уладить…
Линдеманн: — Вот так и началась наша многолетняя дружба. А закрепили мы ее посиделками на кухне у Петера, окончательно улетев от лунного света, домашнего шнапса и домашнего ликера. Знаете, я считаю себя едва ли ни единственным настоящим рокером сегодня. Все еще стараюсь нести высоко знамя рок-н-ролла. Для меня старый девиз: секс, наркотики и рок-н-ролл — не пустой звук. Люблю устраивать вечеринки, на которые мы приглашаем девушек, ставим классную музыку или зовем хорошего диджея, который умеет поднять девчонок на танец… А дальше будь что будет. Мне нравится непредсказуемость во всем.
Тэгтгрен: — И это наша главная проблема. Мы оба обожаем вечеринки. Куда бы ни пришли, везде устраиваем хаос. Боюсь, если бы мы превратили Lindemann в постоянный проект и занимались только им, то скоро умерли бы.
Линдеманн (смеется): — Петер прав.
«Русские военные жили прямо в нашем доме. Мы готовили домашний лимонад для них»
— Почему вы так часто бываете в Санкт-Петербурге? Вам нравится этот город?
Линдеманн: — Да, мне он напоминает времена ГДР. Казалось, все это давно в прошлом. Многое изменилось. Например, невозможно себе представить, чтобы в советские времена здесь, в колыбели Октябрьской революции, мог работать рок-бар. А он здесь есть. И называется Rock Bar. И перед входом стоит скульптура Фредди Меркьюри в полный рост. А неподалеку от него, как и прежде, уличные торговцы продают матрешки и заводных медведей. Стоят прямо возле дорогих бутиков со своими лотками. А за вход в Зимний дворец берут оплату со всех. Но тарифы разные. Помните, для студентов и членов профсоюза полагается скидка…
Для меня все это имеет огромное значение. Я родился в Лейпциге, вырос под Ростоком. Мои подростковые годы пришлись еще на времена ГДР, и я отлично помню, какой была жизнь по эту сторону Берлинской стены. Россия казалась нам старшим братом, который заботится о нас всех. Для меня это больше, чем странички в учебнике истории. Мы жили по соседству с русскими солдатами. Русские военные жили прямо в нашем доме, доме, где я рос. Мы готовили домашний лимонад для них. Они были повсюду. Я учился в русской школе. Рос с русскими традициями. Знал русские песни. Я даже немного говорю по-русски. Все это оказало на меня большое влияние. Я бывал в СССР. Первый раз попал туда в 1973 году. Мне тогда было 10 лет. Поехал в составе национальной юношеской сборной ГДР по плаванию. Должен был ехать на московскую Олимпиаду, но меня выгнали с треском из сборной.
— За что?
Линдеманн: — Мы были во Флоренции с командой, и я решил тайком сходить в секс-шоп. Спускался по пожарной лестнице из своей комнаты, и меня застукали. Мне тогда было 15 лет. Когда узнал, что уже не еду на Олимпиаду, во мне проснулся дух бунтаря. Я стал драться со всеми, употреблять спиртное. Возможно, это у меня от отца. У него были серьезные проблемы с алкоголем. По этой причине он и расстался с матерью.
— А когда увлеклись рок-музыкой?
Линдеманн: — Тогда же. Пластинки западных рок-групп достать было очень тяжело. Легально они в ГДР не выпускались. А с рук стоили очень дорого. Помню, свою первую месячную зарплату — 580 марок — я полностью отдал за пластинку Deep Purple. Концерт назывался Stormbringer. И это была моя первая пластинка. Еще хотел купить Dark Side Of The Moon. Но Pink Floyd стоил дороже. Как новый цветной телевизор.
— И тогда же у вас появилось желание самому заниматься рок-музыкой?
Линдеманн: — Да, но в ГДР все было непросто. Чтобы выступать перед публикой, нужно было получить официальное разрешение властей. А они проверяли содержание каждой песни. Тексты необходимо было заверять заранее в письменном виде. Потом тебя приглашали на заседание комиссии. И ты пел перед дюжиной функционеров. Это очень похоже на заседание в суде. Петь прямо о том, что нам хотелось, никто бы не разрешил. Поэтому приходилось сочинять тексты, полные эвфемизмов. И мы пели о подрастающих в гнезде птенцах, которые мечтают спуститься к цветам, пока еще тепло. Так мы выражали наше желание пересечь границу, перелезть через Берлинскую стену. Да, это было так поэтично. А когда пели про секс, то использовали выражения наподобие «Я сорвал сегодня розу». Как еще в коммунистические времена юноша мог заявить публично, что ему хочется трахаться?!
— Зато после падения Берлинской стены вы дали бой всем условностям!
Линдеманн: — Свобода пьянит. А если серьезно, мы открыто выражаем в песнях наши взгляды на многие важные вещи. И вызываем людей на дискуссию. Лучший способ для этого — провокация. У Германии непростая история. Она дает нам все новые и новые темы для песен.
— Но многие воспринимают ваши тексты как восхваление насилия, смакование смерти…
Линдеманн: — Простите меня, но многие сюжеты я черпаю из произведений немецких классиков. Гете, Шиллер, многие другие. Те, кто критикует нас, критикует и наших классиков.
— Не думаю, что у Гете или Шиллера есть стихи о транссексуалах.
Линдеманн: — А, вы о песне Ladyboy. Ну, это чисто мой личный опыт. Как-то раз в Гамбурге я накурился травки, обильно запивая ее алкоголем, и отправился на Репербан (квартал красных фонарей в Гамбурге. — Ред.). Там продолжил с компанией красоток. А потом пригласил одну из них к себе в номер. И мы уже лежали в постели, когда я вдруг обнаружил физические особенности своей партнерши. В итоге пришел к выводу, что транссексуалы замечательные. Два в одном.
— Это совсем не похоже на то, что думает о вас ваша мать.
Линдеманн: — А вы что, с ней разговаривали?
— Нет, но я прочитал, что писала недавно немецкая газета Ostsee-Zeitung…
Линдеманн: — А, знаю, она издается в Ростоке.
— Да. Так вот, они отправили своего репортера в небольшую деревню, где прошло ваше детство, Тилль. Они узнали, что вы купили коттедж в Мекленберге и часто там бываете. Любите порыбачить, поохотиться. Репортер утверждает, что он нашел ваш дом. И вы, Тилль, были там, но не открыли ему. Соседи сказали репортеру, что вы ведете замкнутую жизнь, когда приезжаете туда. Бедняга уже решил, что напрасно приехал, но тут ему повезло. Репортеру удалось поговорить с 80-летней Гиттой Линдеманн. Она рассказала ему, что ее сын обожает Гете и Брехта, а еще о том, как она счастлива, что побывала на концерте Rammstein в Мэдисон-сквер-гарден в Нью-Йорке…
Линдеманн: — Я знаю, что понравилось маме больше всего. Она любит это повторять. Говорит, что наибольшее впечатление на нее произвела наша смелость. Что нам плевать на то, что о нас будут говорить или писать. Мама говорит, что мне всегда было плевать на это…
https://fakty.ua/326840-deviz-seks-nark ... -lindemann 
, месяц 
месяц 