Поэтическое настроение

[Libelle]

Спасибо тебе, что ты был со мною.
Теперь я пойду в большое иное.

прекрасный стих!

[Аделаида]

дня два уже бормочу строчки...
****************************************
ВЕСЁЛАЯ БАЛЛАДА

Я мало ел и много думал.
Ты много ел и мало думал.
А в результате – как же так? -
Ты – умница, а я дурак!
Ты засмеёшься – я заплачу.
Ты сбережёшь, а я растрачу.
Ты помнишь – я уже забыл.
Ты знаешь – я уже не знаю.
Но если ты меня простил,
То я вовеки не прощаю.
Ты стар? Глаза твои устали
Следить пронзительные стаи
Несущихся куда-то птиц,
Осенних листьев и страниц?
Тогда я молод, молод, молод,
Люблю охоту, бокс и холод,
Весенний гай, грачиный грай.
Ты умираешь? Умирай!
Но поскорее выбирай.
Ты в рай? Тогда я в ад! Прощай!

Игорь Шкляревский Тг-Рк, Шут.

[Элен]

Он на тебе не женится -
Близость еще не брак.
Время принять решение,
Время - твой злейший враг.
Ты с ним везде катаешься.
Устрицы и вино...
Сладкая сказка та еще,
А предложений - ноль.

Шепчут подруги с завистью:
"Принца не упусти."
Ты без конца терзаешься:
Ты поменяла стиль,
Ближнее окружение,
Список любимых блюд...
[И на "давай поженимся"
Вечное "я люблю"!].

Кое-что увеличила,
[Даже не отрицай].
В общем-то всё в наличии,
Кроме [увы]... кольца...

Тикает время в ходиках,
Возраст - ни дать, ни взять.
Годик идет за годиком -
Дальше тянуть нельзя.
Сложное положение,
Нервы напряжены:
Если жених не женится,
Как его поженить?

Маги и эзотерики,
Сделайте что-нибудь!!!
Чтоб избежать истерики,
В сумочке - "Фенибут".

А наберешься лишнего:
Словно ночной фантом
Грезится его бывшая
В свадебном и с фатой.
Жутко изображение,
Слышатся голоса:
"Он на тебе не женится..."
[Пить по ночам бросай!]

Редкий роман кончается
Сказочным "под венец".
Люди не зря встречаются,
Брак - не всегда конец.
Стерпится - значит слюбится,
Сложное в простоте!
Всё непременно сбудется...
Главное - расхотеть!!!
Сола Монова

Отправлено спустя 1 минуту 6 секунд:
Отправлено спустя 22 минуты 56 секунд:
В страданьях начало любых начал,
Вся кухня духовной пищи.
Другим пишут бывшие по ночам,
А мне вот никто не пишет!
Понятно, что чувственный алкоголь
Случайно попал во рты им,
Но вера, что ты причиняешь боль,
Безумно нужна гордыне.
Все бывшие пьют, а потом звонят,
Мои, вероятно, трезвы,
Как будто, избавившись от меня,
Они охладели к стрессам.
Неужто никто и не пожалел?
Вот педики, вот нахалы!
Как будто ни водкой, ни Божоле
Несчастных не набухали!
Как можно ночами гонять чаи?
Водяры! Чернил и плакать!
Понятно, что я не отвечу им,
Но это для их же блага.
Я в жизни устроена - есть семья,
Каникулы на Гавайях...
Но гложет тоска - неужели я
Такая не роковая!
Нет, это не так! Я готовлю месть,
Я - фурия переписки.
И бывшие есть, и контакты есть,
И ночь, и бутылка виски!

Сола Монова.

Отправлено спустя 30 секунд:
Пардон, я как-то оба стиха вместе умудрилась слепить.

[..]

опрокинулось небо стозвёздное
чёрным бархатом тысячелунное
ветер с севера, волос с проседью
была глупая, стала умная?
была кроткая.. нынче, украдкою
у твоих ночей похищаю свет
стала гадкой твоею загадкою
время есть ещё - выбирай ответ
Марья Щукина

[Л&C]

Пардон, я как-то оба стиха вместе умудрилась слепить.

наболело видать...)

[Любушка]

Владимир Маяковский

... Вот и вечер
в ночную жуть
ушел от окон,
хмурый,
декабрый.
В дряхлую спину хохочут и ржут
канделябры...

[ork]

Ой! Эту историю можно было бы и целиком! И как он ее ждет, и как она пришла и говорит, что выходит замуж.
Такая сильная вещь!

[Любушка]

Ой! Эту историю можно было бы и целиком! И как он ее ждет, и как она пришла и говорит, что выходит замуж.
Такая сильная вещь!

Владимир Маяковский Облако в штанах (отрывок)

Вы думаете, это бредит малярия?
Это было,
было в Одессе.
«Приду в четыре»,— сказала Мария.
Восемь.
Девять.
Десять.

Вот и вечер
в ночную жуть
ушел от окон,
хмурый,
декабрый.
В дряхлую спину хохочут и ржут
канделябры.

Меня сейчас узнать не могли бы:
жилистая громадина
стонет,
корчится.
Что может хотеться этакой глыбе?
А глыбе многое хочется!

Ведь для себя не важно
и то, что бронзовый,
и то, что сердце — холодной железкою.
Ночью хочется звон свой
спрятать в мягкое,
в женское.

И вот,
громадный,
горблюсь в окне,
плавлю лбом стекло окошечное.
Будет любовь или нет?
Какая —
большая или крошечная?

Откуда большая у тела такого:
должно быть, маленький,
смирный любёночек.
Она шарахается автомобильных гудков.
Любит звоночки коночек.

Ещё и ещё,
уткнувшись дождю
лицом в его лицо рябое,
жду,
обрызганный громом городского прибоя.

Полночь, с ножом мечась,
догнала,
зарезала,—
вон его!
Упал двенадцатый час,
как с плахи голова казненного.

В стеклах дождинки серые
свылись,
гримасу громадили,
как будто воют химеры
Собора Парижской Богоматери.
Проклятая!
Что же, и этого не хватит?
Скоро криком издерётся рот.

Слышу:
тихо,
как больной с кровати,
спрыгнул нерв.
И вот,—
сначала прошёлся
едва-едва,
потом забегал,
взволнованный,
чёткий.
Теперь и он и новые два
мечутся отчаянной чечёткой.

Рухнула штукатурка в нижнем этаже.
Нервы —
большие,
маленькие,
многие!—
скачут бешеные,
и уже
у нервов подкашиваются ноги!

А ночь по комнате тинится и тинится,—
из тины не вытянуться отяжелевшему глазу.
Двери вдруг заляскали,
будто у гостиницы
не попадает зуб на зуб.

Вошла ты,
резкая, как «нате!»,
муча перчатки замш,
сказала:
«Знаете —
я выхожу замуж».

Что ж, выходите.
Ничего.
Покреплюсь.
Видите — спокоен как!
Как пульс
покойника.

Помните?
Вы говорили:
«Джек Лондон,
деньги,
любовь,
страсть», —
а я одно видел:
вы — Джоконда,
которую надо украсть!
И украли.

Опять влюблённый выйду в игры,
огнём озаряя бровей загиб.
Что же!
И в доме, который выгорел,
иногда живут бездомные бродяги!

Дразните?
«Меньше, чем у нищего копеек,
у вас изумрудов безумий».
Помните!
Погибла Помпея,
когда раздразнили Везувий!

Эй!
Господа!
Любители
святотатств,
преступлений,
боен,—
а самое страшное
видели —
лицо моё,
когда
я
абсолютно спокоен?

И чувствую —
«я»
для меня мало.
Кто-то из меня вырывается упрямо.
Allo!
Кто говорит?
Мама?

Мама!
Ваш сын прекрасно болен!
Мама!
У него пожар сердца.
Скажите сёстрам, Люде и Оле, —
ему уже некуда деться.

Каждое слово,
даже шутка,
которые изрыгает обгорающим ртом он,
выбрасывается, как голая проститутка
из горящего публичного дома.

Люди нюхают —
запахло жареным!
Нагнали каких-то.
Блестящие!
В касках!
Нельзя сапожища!

Скажите пожарным:
на сердце горящее лезут в ласках.
Я сам.
Глаза наслезнённые бочками выкачу.
Дайте о рёбра опереться.
Выскочу! Выскочу! Выскочу! Выскочу!
Рухнули.
Не выскочишь из сердца!

На лице обгорающем
из трещины губ
обугленный поцелуишко броситься вырос.
Мама!
Петь не могу.
У церковки сердца занимается клирос!

Обгорелые фигурки слов и чисел
из черепа,
как дети из горящего здания.
Так страх
схватиться за небо
высил
горящие руки «Лузитании».

Трясущимся людям
в квартирное тихо
стоглазое зарево рвется с пристани.
Крик последний,—
ты хоть
о том, что горю, в столетия выстони!

[Л&C]

x_574530ef.jpg

В первый день зимы я жду чудес,
Слова жду, признанья, пожеланья,
Жду чьего-то нужного вниманья,
В первый день зимы я вновь исчез.

Я исчез, со снегом слился я,
Я теперь такой же, как и он,
Тоже белый, также в жизнь влюблён,
Не увидишь ты на нём меня.

В первый день зимы опять тепло,
Плюс четыре, или что-то вроде...
Надо мною что-то происходит,
Над тобою всё произошло.

Происходит в небе карнавал -
Белых хлопьев чистое круженье,
Белых перьев нежное паденье,
В нём так долго я тебя искал.

В первый день зимы проснулись мы,
Мы проспали всю больную осень,
Мы прощенья у неё попросим,
И утонем в первом дне зимы...

Мы утонем в белых площадях,
Мы забудем все былые ссоры,
Мы запомним этот белый город
Снегом на застывших лошадях...

В первый день зимы я жду чудес,
В первый день зимы я верю в чудо...

Никотин

[..]

На злобу дня, Соня Зуева. девочки, они такие девочки)) :
Аккаунт мой - как бес в твоем ребре.
И пусть нет доказательств, но… Короче,
Не лайкнул ведь не значит, не смотрел.
Не написал не значит, что не хочешь…;)