Махар Вазиев о гастролях в Милане и счастье.
Мысль забавная, но не лишенная смысла: если бы все предприятия работали как балет Большого театра, дела в российской экономике шли бы гораздо лучше.
О двух сезонах на посту директора балетной труппы Большого театра в эксклюзивном интервью “РГ” рассказывает Махар Вазиев.
— В прошлый раз мы встречались для интервью через 100 дней спустя после вашего вступления в должность. Прошло два года и четыре месяца, изменилось впечатление от театра?
— Изменилось, точнее, сейчас уже не до впечатлений. Я тогда только начал ходить в классы, знакомиться, понимать, как идти вместе дальше, а сейчас процесс начался.
Не знаю, какой еще труппе по силам такой сезон: открыли его “Забытой землей” Иржи Килиана, потом показали балет Алексея Ратманского “Ромео и Джульетта”, выпустили, наконец, “Нуреева”, пережили новогодний марафон “Щелкунчиков”, весной показали трехактную “Анну Каренину” Джона Ноймайера.
Возобновили “Коппелию” Сергея Вихарева, устроили мини-премьеры “Пьеса для него”, провели полмесяца на гастролях в Китае и Корее, а по возвращении вернули к жизни громадную “Дочь фараона” Пьера Лакотта. И ведь мы ещё всё это время показывали текущий репертуар.
— Пока пишу рецензии – что-то нравится, что-то нет, но объем работы и правда невероятный.
— Очень благодарен педагогам, на чьих плечах находился громадный груз: Светлане Адырхаевой, Марине Кондратьевой, Людмиле Семеняке, Юрию Ветрову, Владимиру Никонову.
В этом смысле я даже больше доволен прошедшим сезоном, чем предыдущим: у нас появились новые наставники, и они себя уже проявили. И конечно, благодарен актёрам. Я не любитель хвалиться, но в данный момент доволен и хвалю компанию: мы провели огромную работу в разных стилях и на высоком уровне.
— Труппа не стонет от ударного труда?
— После финального спектакля сезона собрались отдохнуть, спрашиваю: “Загнал я вас?” Понятно, что в глаза мне никто резкости не скажет, но прозвучало откровенно: “Сначала – да, потом втянулись, а сейчас даже обидно – все ради “Дочери фараона” в хорошей форме, а уже пора в отпуск уходить”.
— При громадье планов опять ходят слухи о скорой смене генерального директора Большого театра. Они были и раньше, но фоном, а сейчас – традиционное летнее обострение. Что вы об этом думаете, ведь у нас часто участники событий узнают о новостях последними?
— Разговоры ведутся и будут вестись, это наша ментальность. Может показаться неправдоподобным, но я об этом не думаю.
Где бы я ни занимался своей профессией – в Мариинском, в Ла Скала, здесь, в Большом, я не пытаюсь сохранить свое кресло. Мне дан шанс работать, и я на всю катушку стараюсь помочь компании: занимаюсь качеством работы, ростом актёров, хореографами, творческими проектами.
Я не ставлю перед собой отдельную задачу сделать звезду или новое поколение – это государственный театр с великой историей, целая империя, и всё происходит в комплексе, а у меня есть возможность помочь процессу. И молодых учу: если что-то любишь, старайся делать, добейся того, чего ещё не добивался. А думать о том, кто, когда, кого и почему заменит, – только работе вредить.
— Ну, а если согласно слухам гендиректором все-таки станет Николай Цискаридзе?
— Скорее всего, я не буду здесь сидеть. Меня пригласил гендиректор Урин, и, насколько я знаю, президент продлил контракт Владимира Георгиевича до 2022 года. Если у него возникнут проблемы, тогда и буду решать.
Что касается Цискаридзе, я его всегда поддерживал, приглашал в свое время в Мариинский, у нас хорошие отношения. Другое дело, что у Коли есть некая одержимость, что он станет панацеей от всех бед в кресле гендиректора Большого театра. Но все могут желать что угодно, и, если человек хочет, почему мы должны его за желание осуждать? Смешно.
— И вам не жалко будет потраченных усилий?
— Я найду, что делать. Кричать и устраивать трагедию точно не буду. Я абсолютно счастливый человек, тьфу-тьфу-тьфу. Мне выпало счастье работать в трёх великих театрах – Мариинском, Ла Скала, Большом.
Когда у человека есть запас прочности, он, естественно, хочет себя реализовать. Энергию и силу в себе чувствую, но даже если бы я сегодня прекратил работать, точно не говорил бы: “Во-о-от, я бы смог ещё, а мне не дали”. Нет, я счастлив.
— Прошлым летом умер хореограф Сергей Вихарев, с которым вас связывали общая работа, дружба и множество планов. Есть ощущение, что его место так и осталось пустым.
— Утрата страшная. Он был выдающийся профессионал и замечательный человек. Сколько буду работать, столько его будет не хватать в критике, в советах, в делах.
— Почему постановок Алексея Ратманского в репертуаре меньше, чем ожидалось?
— Его не мало – “Пламя Парижа”, “Светлый ручей”, “Ромео и Джульетта” постоянно в репертуаре, на следующий год планируем “Ручей” на гастроли.
В ближайших планах – “Артефакт” Уильяма Форсайта и новый “Петрушка”, от хореографа Королевского балета Кристофера Уилдона я хотел получить премьеру, но он рассчитывает только на 2022 год, так что перенос из Ковент Гарден его “Зимней сказки” – компромисс.
— Застарелый вопрос – для артистов балета до сих пор не отменена воинская повинность.
— Ну, я же и сам отслужил свои два года! Вопрос не в том, что артисты балета непатриотичны, но зачем, скажите, восемь лет человека учить, если после года службы он должен начинать с нуля? Если думать о государственных интересах, давайте помогать балету, а не топить его.
— Следующий сезон труппа начинает гастролями в Ла Скала, и для вас лично они – дело чести?
— Да, возвращаемся к работе 27 августа, так что форму сохраним. В Милане Большой балет ждут с нетерпением.
— Вас ведь не хотели из Милана отпускать?
— За семь лет работы балет Ла Скала стал мне родным, но я не жалею об уходе в Большой ни секунды. Мне безумно нравится здесь работать. Сегодня Большой балет – та самая компания, которая мне дорога и мной любима.
https://www.classicalmusicnews.ru/inter ... al-ya-vas/
С конца 90-х годов Хайди Клум считается одной из самых известных моделей в мире.
на экраны вышел фильм «Назад в будущее» Майкл Джей Фокс проснулся знаменитым. По нему сходили с ума миллионы девушек во всем мире. Многие и не подозревали, что экранному старшекласснику, попавшему в будущее, на самом деле уже 24 года. Небольшой рост и не слишком примечательная внешность не помешали актёру стать настоящей звездой экрана
- страшный диагноз - болезнь Альцгеймера
"
месяц 
месяц 
