реверс Профессор-, ср Аристократ+
11 июня 1969
https://ru.m.wikipedia.org/wiki/Юран,_Сергей_Николаевич
— советский и российский футболист , игравший на позиции нападающего, ныне — тренер.
Юран очень заметен на футбольном поле и когда забивает сам, и когда точнехонько выкатывает мяч партнеру, и когда, в очередной раз получив по ногам, скорбно смотрит своими огромными глазищами на соперника, словно пытаясь проникнуть в самую глубь его души.
Три сезона в «Бенфике» и один в «Порту» создали вокруг него звездный ореол, который ничуть не потускнел, когда Сергей перешел московский «Спартак». Мячи, забитые им «Блэкберну», «Легии» и «Русенборгу», и филигранные пасы, после которых Аленичев, Никифоров и Кечинов трижды добивались успеха в первом — невероятном! — матче с норвежским клубом, еще более укрепили его репутацию звезды.
Этому соответствовал и внешний облик Юрана: небрежно-независимый вид и длинные кудрявые волосы заставили многих увидеть в нем чуть ли не плейбоя, а лишние килограммы — испытать особое почтение к мощному форварду, который не торопится сбросить вес, зная, что и так опередит любого соперника.
Я дипломатичный человек, с кем угодно могу договориться.
Во встрече «Спартак» - «Текстильщик», проходившей в московских Лужниках, Юран не участвовал. Слегка ссутулившись, он скромненько сидел на трибуне неподалеку от ложи прессы. Чёрная кожаная куртка, скрадывая размеры его грудной клетки, делала Сергея похожим на подростка…
Я опасался, что Юран (звезда, плейбой, «иностранец») откажется от беседы, поэтому, когда он сразу же согласился на интервью, по инерции всё ещё вопросительно смотрел на Сергея, хотя он уже пригласил меня в Тарасовку (квартиры в Москве у Юрана нет).
Когда мы потом вспоминали об этом, он с недоумением заметил: «Все почему-то уверены, что я считаю себя суперзвездой и ко мне нельзя даже подойти, чтобы задать вопрос. Как возникло такое мнение? Почему люди вбивают себе это в голову? Не могу понять…»
В комнате, в которой Юран живёт вместе со своим другом Василием Кульковым, была приоткрыта дверь на балкон, и оттуда тянуло холодком. Но как только Сергей сел напротив меня за стол, я понял, что там, где он живет, можно экономить на отоплении: в комнате сразу стало теплее…
Сергей Юран вырос в Ворошиловграде (сейчас Луганск). В футбол играл во дворе. Ещё мальчишкой получил первое «зарубежное» приглашение — выступить за команду соседнего жэка.
— Вот тогда-то, — по-украински налегая на «г», вспоминает Юран, — ко мне подошел тренер ворошиловградского спортинтерната Владислав Михайлович Продонец и пригласил к себе. «Забирай, — говорит, — в школе документы и такого-то числа приезжай к нам.»
Я был в шоке. Как я поеду в интернат? Там ведь ни родных не будет, ни друзей — кошмар… Приехал домой, рассказал всё брату (он старше на восемь лет). А тот взял меня за руку и, ни слова не сказав родителям, отвёл в школу, мы забрали мои документы и поехали в интернат.
Когда вернулись домой, я плакал, говорил, что не хочу там оставаться. Мать была на моей стороне, а отец занял нейтральную позицию — ни туда, ни сюда. Ну, а брат сказал мне: «Если сбежишь оттуда, я тебе знаешь как надаю…»
— А что у вас была за семья? Чем занимались родители?
— Отец был водителем грузовика, мама работала поваром в школе. Нельзя сказать, что у нас был средний достаток. Перебивались кое-как. Спасал свой огород.
— Вам там тоже находилось дело?
— Я, конечно, пытался соскочить. Копать, сажать — это для меня было ужасно. Я убегал и за это иногда получал по заднице. Но все-таки помогал родителям. Понимал, что это нужно.
— Игрушек, наверное, не было?
— Какие там игрушки? На одежду-то не всегда хватало.
— Вы всегда отличались богатырским сложением? (Рост Юрана 184 см, «боевой» вес — 83 килограмма.)
— До шестого класса я был маленький и худой. А потом стал неимоверно расти. Те, кто знал меня в детстве, удивляются, какой я вымахал…
Когда Сергей учился в девятом классе, его стали изредка приглашать выступить за ворошиловградскую «Зарю» (она играла во второй лиге). И однажды после матча к нему подошел какой-то пожилой человек, попросил автограф и сказал: «Ты станешь звездой и обязательно будешь играть в сборной».
— Я тогда очень удивился, — вспоминает Сергей. — Что это такое он налепил про меня? Вот сейчас я бы очень хотел встретить этого человека и спросить: откуда вы это узнали? Как обо всём догадались?
Окончив интернат, Сергей год отыграл в «Заре», а в следующем сезоне оказался в Киеве.
— Через три дня после того, как меня забрали в «Динамо», — рассказывает Сергей, — за мной приехали представители ЦСКА. Но они опоздали: меня быстренько спрятали и мгновенно призвали. Я числился в Киевском военном округе и играл в динамовском дубле. Тогда в киевском клубе было много перспективных игроков, даже в дубле было два состава. Чем играть за другую команду, считали руководители «Динамо», пусть уж лучше этот футболист в дубле на лавке сидит.
— Вам, наверное, было тоскливо в дубле?
— Нет. Я знал почти всех ребят — мы с ними встречались ещё на юношеских турнирах. Тренировки проходили каждый день, компания у нас была весёлая. Меня выбрали капитаном, я был доволен. И Киев мне очень понравился: гидропарк, Крещатик, девчонки…
— Как вы сейчас считаете, весёлые компании помогали или мешали вам?
— Думаю, помогали. По гороскопу я близнец, а близнецам необходима компания. Если я остаюсь один, мне не по себе. Когда ребята разъезжались и я оставался один в общежитии, такая тоска находила… Не знал, что делать.
— И вы решили жениться?
— Да. Я познакомился с Илоной Чубаровой, дочкой администратора нашей команды. Тогда я ещё на костылях ходил.
— Это после того страшного перелома?
— Да. Мне сломали правую ногу — голеностоп был вывернут на другую сторону… В футбол вернулся чудом. Мне сделали две операции, установили аппарат Илизарова. Лечил профессор Левинец, и я очень ему благодарен. Когда он в первый раз пришёл ко мне, я спросил: «Это надолго?» А он говорит: «Ты не об этом должен спрашивать». — «А о чём?» — «О том, будешь играть в футбол или нет».
Я был в панике: у меня там всё разлетелось, нужно было собирать, сращивать, сшивать… Ну, а потом я заново учился ходить…
— Мне показалось, что у вас какие-то особые щитки.
— После того, как мне сломали ногу, я сделал себе щитки на заказ — они защищают ногу сзади. Но иногда бьют так, что пробивают и сквозь щитки. С этим ничего не сделаешь: раз ты сделал себе имя, тебя обязательно будут бить соперники, которые компенсируют свое неумение отобрать мяч ударами по ногам.
— У вас, когда вы поднимаетесь с земли, всегда такое обиженное лицо…
— Я иногда даже говорю: «Ну сколько можно бить сзади? Отбирайте мяч нормально, это вам же на пользу: чему-то научитесь…» Раньше я иногда отвечал на грубость, особенно после того, как мне сломали ногу. Мог взорваться… Если б ты знал, думаю, что такое боль, костыли… Один ведь хлеб едим! А сейчас стал сдержаннее: тому, кто играет в грязный футбол, всё равно ничего не объяснишь.
— У вас были ещё тяжёлые травмы?
— Через несколько месяцев после того, как восстановился, я снова получил по правой ноге. На сей раз была трещина. Я тогда подумал: может, закончить с футболом, пока не стал инвалидом? Решил подождать до третьего раза. Но потом всё нормально пошло-поехало…
Через год, когда я уже начал играть, мы с Илоной поженились. Мне тогда было 19 лет, и я не могу сказать, что, вступив в брак, сразу стал другим — сидел дома и смотрел на жену. Я жил так же, как и прежде. И если у ребят что-то заваривалось, я, естественно, был там. Ну, а когда приходил домой, начинались вопросы: «Где был? С кем?» И так далее.
— Не были, значит, примерным семьянином?
— Нет, конечно. В августе девяносто первого мы приехали в Португалию, а после Нового года развелись. С тех пор я веду жизнь одинокого волка.
— У вас двойное гражданство?
— Тройное. Я гражданин Украины, Португалии и России.
…Мне уже 26 лет. И хотелось бы, чтобы была семья, чтобы дома возились ребятишки. Но пока мне ещё не встретилась серьёзная девчонка.
— А где самые красивые девушки?
— В Киеве. Весной и летом по Крещатику такие красавицы гуляют… Надо на шею гипс накладывать, а то голова открутится.
— В одном из интервью вы заметили, что сами принимаете все решения. Так было и когда вы отправились в Лиссабон?
— Это решение приняли за меня. Я не мог его обсуждать. В те времена руководство клуба решало, куда тебе ехать.
— Вам было страшновато уезжать?
— Была боязнь. Но я понимал, что для меня это лучший вариант. К тому же в жизни надо все попробовать.
— И как вас там встретили?
— В аэропорту было множество журналистов, болельщики, руководители «Бенфики»… Стояла дикая жара, я, весь в поту, смотрю вокруг широко раскрытыми глазами, переводчик о чем-то меня спрашивает, а я невпопад отвечаю. Приехали куда-то на прием, я сел и думаю: «Вот попал…»
Первую ночь спал как убитый, меня еле разбудили: надо было ехать в клуб подписывать контракт. Вспоминаю тот день, как кошмарный сон: вроде бы сознаешь, что происходит, и в то же время все делается само собой, помимо твоей воли.
На следующий день приносят газеты — там пять спортивных газет — и во всех мои фотографии. Я был потрясен…
Я не спрашивал, сколько мне будут платить. А когда мне назвали сумму, только головой кивнул: все вроде нормально.
— А сейчас как бы вы посчитали, много это было или мало?
— Мало. Советские футболисты уезжали за очень, небольшие деньги. Мы многого не знали, а вам ничего и не рассказывали. Клубы договаривались между собой, а футболист шел прицепом к этому соглашению.
— А язык? Как вы его учили?
— Мне дали какого-то профессора. Я позанимался с ним пару раз и отказался: не могу целый час сидеть и что-то долбить. Язык выучил в процессе общения: сидишь, скажем, на ужине, тебе протягивают вилку и говорят, как она называется по-португальски…
— Как прошла первая тренировка?
— Переводчик сначала бегал возле поля, пытался мне что-то объяснить, но я сказал ему, что в этом нет необходимости: у футбола свой язык.
На мою первую тренировку пришло много болельщиков. «Бенфика» для них — это команда, за которую они готовы умереть. Попав в эту атмосферу, я понял, что здесь нужно будет, как роботу, отрабатывать каждую игру на пределе возможного. Если не будет получаться, придется перебарывать себя, чтобы хоть как-то, но получилось.
Первое занятие я провел тяжеловато: трудно все-таки сразу подстроиться к новым партнерам. Необходима хотя бы неделя, чтобы к ним присмотреться…
Португальский футбол напоминает грузинский: все немножко играют на себя, и публике это нравится. Нападающий может обыграть пару соперников, потом вернуться назад и начать снова обводить их, вызывая аплодисменты на трибунах. Я же считал, что надо играть в футбол, а не на публику, и не понимал, почему мне не отдают пас, хотя я нахожусь в хорошей позиции и даже могу забить гол. Но, в конце концов, я сказал себе: постой, Сергей, здесь другой футбол. И резко перестроился. У меня все стало довольно неплохо получаться. Я мог, забрав мяч, обыграть двоих, пронестись на скорости и пробить по воротам. Мою манеру зрители связали с политическими событиями в нашей стране: после путча мне дали прозвище «Русский танк».
— А как вас звали на Украине?
— Как только я приехал в Киев — это было в 1986 году — Андрей Баль дал мне кличку «Барс». С тех пор она пристала ко мне. Скоро можно будет юбилей справлять.
— Но видимо, умения пронестись, как русский танк или барс, мало, чтобы стать своим в зарубежном клубе?
— Нас с Кульковым приглашал швед Эрикссон, который тогда был тренером «Бенфики». Потом пришел португалец Жорже: он был настроен против иностранцев. Нам говорили, что мы, легионеры, отбираем хлеб у здешних игроков. Меня, конечно, задевало, когда нужно было уступать, свое место игроку, который был явно слабее, чем я. Со мной, правда, такое случалось редко, поскольку я, как говорится, был любимцем публики и закопать меня было трудно. Кулькову же чаще приходилось пропускать игры. Когда приехал Мостовой, ему дали сыграть всего один матч, а потом сразу убрали… Мы должны были все время доказывать, что имеем право играть в основном составе, а для этого необходимо было в каждой встрече демонстрировать что-то сверхъестественное.
Тем временем за нашей спиной велись закулисные маневры. Удары наносились исподтишка, вроде бы невзначай. Чтобы это вынести, нужны железные нервы. Ты все видишь, но сделать ничего не можешь, потому что каждый твой шаг — под контролем прессы. И если, не дай Бог, возникнет какой-то конфликт, о нем сообщат уже в вечерних новостях.
— Выходит, вас подталкивали к тому, чтобы вы ушли из «Бенфики»?
— Да. А случай ускорил наш уход. Как-то вечером, на ужине в ресторане, я встретил знакомого журналиста, который сказал мае, что погиб Руй Филипе. Это классный футболист, который играл в «Порту» под нападающими. Я зашел к Василию (у нас с ним дома рядом) и сказал: так, мол, и так. Давай съездим, проводим его…
Во время похорон президент «Порту» подошел к нам, поблагодарил за то, что приехали, и спросил, как наши дела. Мы сказали, что у нас заканчиваются контракты с «Бенфикой». «А мы, — говорит он — недавно беседовали с Робсоном (тренером „Порту“), и он жалел, что вы не играете у нас».
Вскоре после этого разговора мы и ушли в «Порту».
Выступая за «Бенфику», мы с Кульковым стали чемпионами страны. Затем, в «Порту», снова первенствовали в национальном чемпионате и даже вошли в историю, потому что до этого никто из иностранцев не становился два раза подряд чемпионом Португалии, выступая в разных клубах.
— А что это за дело о наезде, который вы совершили в Порту?
— У нас был день отдыха, а вечером мы вместе с одним моим товарищем-португальцем возвращались к себе на моей машине. До моего дома было метров пятьсот, когда из-за поворота внезапно выехала «Хонда» (она, оказывается, была припаркована за углом) без всяких габаритных огней. Среагировать было очень трудно — расстояние не превышало десяти метров, и мой «Мерседес-600» врезался в нее.
Товарищ сказал: «Я останусь здесь до приезда полиции, а ты ступай домой, позвони адвокату и переводчику».
Приехали полицейские. Водитель «Хонды» сумел выйти из машины — у него взяли анализ крови. Оказалось, что он в состоянии глубокого опьянения. Полицейские сказали, что ситуация настолько ясна, что меня даже не нужно вызывать. Потом хозяин «Хонды» пожаловался на боль в груди. Вызвали «Скорую», и по дороге в больницу он скончался.
Когда приехал мой адвокат, он сразу спросил меня: «У тебя брали анализ?» — «Нет». -«Поедем, сдадим». И я этот анализ сделал — у меня было полное отсутствие алкоголя в крови. Дело сразу же прекратили. Ну, а у нас писали, что, дескать, машину Юрана обнаружили на окраине Порту, рядом лежал труп, а сам Юран сбежал с места происшествия. Не знаю, зачем писать такую чепуху? Когда я это читал, у меня волосы дыбом вставали.
— Как вам кажется, вы как футболист изменились за эти четыре португальских сезона?
— Да, я действительно стал профессионалом, то есть научился сам готовиться к играм, сам определять свой образ жизни, сам решать, что мне можно, а чего нельзя. Когда я играл в Киеве, там все делалось по приказу Лобановского. В «Бенфике» же я с удивлением ощутил, что меня никто ни в чем не ограничивает. Вечером в кафе кто-то из ребят взял себе стакан вина, кто-то закурил, а тренеры, которые сидели здесь же, словно бы ничего и не заметили. Живи как знаешь. Все можно. Запрещается только одно: давать себе поблажки в игре.
Тренировки в течение сезона проходят очень спокойно. Вышли, в квадрат поиграли, потом — на двое ворот, в «дыр-дыр». И все. А если тебе нужно что-то еще — оставайся, работай, как хочешь.
Кстати сказать, сейчас в «Спартаке» Романцев и Ярцев ничего не навязывают игрокам, не заставляют с утра до вечера выполнять какую-то до мелочей разработанную программу. Проводится общая тренировка, а после нее — пожалуйста, делай то, что тебе хочется.
— Есть ли в португальских клубах специальный тренер по физической подготовке?
— Да. Его роль очень велика в предсезонный период. А когда начинается чемпионат, он только присматривает за футболистами. Если, скажем, ты чересчур увлекся занятиями в тренажерном зале, он может сказать: тебе, мол, это не надо. Ты можешь его не послушаться — он тебя из зала не выставит. Но если, выйдя на поле, не сможешь действовать с необходимой резкостью и скоростью, тебя тут же посадят на скамейку. А это значит, что ты не получишь премиальных. И в следующий раз ты задумаешься, что тебе делать — то ли качать мышцы, то ли получать премиальные.
— Трудно предположить, что вы чего-то не знаете в футболе, и все же… Увидели ли вы в «Спартаке» что-то новое для себя?
— В «Спартаке» все стремятся довести до совершенства культуру паса, с мячом же обращаются почти с нежностью. Мне это нравится. Было бы преувеличением сказать, что я учусь этому. Но я действительно стремлюсь это воспринять, обрести спартаковскую! элегантность и непринужденность в работе с мячом.
В Киеве было другое — бей и беги. А здесь игра строится на других принципах. Думаю, что близкое знакомство со спартаковской школой пойдет мне на пользу.
— Вы очень быстро вписались в «Спартак».
— В этой команде все настолько отлажено, что выпасть из игры почти невозможно. Выступая за этот клуб, я абсолютно уверен: если я побегу сюда — мне отдадут пас, если туда — впереди откроется игрок в красно-белой футболке. Если в других командах — в московском и киевском «Динамо», в «Торпедо» или в «Днепре» — можно кого-то выделить, то в «Спартаке» это трудно сделать. Мы хорошо взаимодействуем и со Шмаровым, и с Онопко, и с Тихоновым, и с Аленичевым, и, естественно, с Кульковым… Когда в первом матче с «Русенборгом» на поле вышел Кечинов, с которым я практически не играл, мы с ним тоже мгновенно пеняли друг друга.
— Вы прислушиваетесь к подсказкам партнеров?
— Конечно. Но иногда догадаться о том, что делается у тебя за спиной, можно по реакции болельщиков на трибунах.
Вы как-то сказали, что могли сказаться в «Спартаке» еще в девяностом году. Почему этого не случилось?
— Я тогда даже написал заявление в «Спартак», но когда приехал в Киев, на меня начали так давить, даже со стороны правительства, что я не был уверен, останусь ли вообще в футболе.
— Есть ли у вас сейчас предложения из-за рубежа?
— Да, но я пока не хочу называть клубы.
— А из каких стран?
— Из Испании, из Англии…
— Значит, вы к нам ненадолго?
— Я договаривался с Романцевым, что сыграю за «Спартак» в Лиге чемпионов. Что будет дальше, решим после шестого декабря.
— Многие футболисты совершают перед игрой некие «магические действия»…
— Выходя на поле, я должен коснуться правой рукой травы и перекреститься. Я верю, что это защищает меня от травм.
— Что бы вы пожелали себе как футболисту?
— Лучше играть головой, но добиться этого, наверное, уже невозможно.
— Как вы считаете, природа ничем не обделила вас?
— Она слепила из меня футболиста и, надеюсь, неплохого человека. Я, конечно, не Ален Делон, но и не урод. Так что мне грех жаловаться на что-то.
— Как вы сейчас относитесь к тому конфликту, который возник в нашей сборной накануне чемпионата мира?
— Тот конфликт и все, что с ним связано, — это время, вычеркнутое из моей футбольной жизни.
— Совершали ли вы когда-нибудь ошибки, которые не можете простить себе до сих пор?
— Самая большая моя ошибка — это то, что я поехал на чемпионат мира. Я тогда если не предал, то сильно подвел ребят, с которыми подписывал известное письмо. Надо было до конца идти вместе. Потом мы не раз все это обсуждали, и у меня сегодня нормальные отношения с теми, кто не поехал в Америку. Но неприятный осадок все же остается. Для меня это очень памятный урок.
— Вас что-нибудь пугает?
— Я боюсь подойти к той точке, когда придется заканчивать с футболом. Я был на прощальном матче Блохина в Киеве. И когда после игры увидел слезы на его глазах, то и сам чуть не заплакал. Мне было всего двадцать лет, но мне казалось, что это я там стою…
Если ты половину жизни провел в футболе, в гостиницах и в самолетах, то очень трудно перестроиться на другое. Я боюсь даже думать о своем будущем и не знаю, как я это переживу.
— А где будете жить?
— После того, как я стал выступать за сборную России, мне вряд ли стоит возвращаться на Украину. Может быть, я уеду в Португалию — у меня там есть дом. Но вероятнее всего, поселюсь в Москве: завершив футбольную карьеру, я, возможно, попробую себя в тренерской работе.
…Сергей проводил меня до дверей базы. Уходя, я оглянулся. Сквозь стекло я увидел Юрана почти в телевизионном изображении. И это было как печальное напоминание о том, что в будущем сезоне мы, вероятно, сможем увидеть его — за редчайшими исключениями — только на экране телевизора, поскольку Сергей Юран вряд ли задержится в «Спартаке».
Я опасался, что Юран (звезда, плейбой, «иностранец») откажется от беседы, поэтому, когда он сразу же согласился на интервью, по инерции всё ещё вопросительно смотрел на Сергея, хотя он уже пригласил меня в Тарасовку (квартиры в Москве у Юрана нет).
Когда мы потом вспоминали об этом, он с недоумением заметил: «Все почему-то уверены, что я считаю себя суперзвездой и ко мне нельзя даже подойти, чтобы задать вопрос. Как возникло такое мнение? Почему люди вбивают себе это в голову? Не могу понять…»
В комнате, в которой Юран живёт вместе со своим другом Василием Кульковым, была приоткрыта дверь на балкон, и оттуда тянуло холодком. Но как только Сергей сел напротив меня за стол, я понял, что там, где он живет, можно экономить на отоплении: в комнате сразу стало теплее…
Сергей Юран вырос в Ворошиловграде (сейчас Луганск). В футбол играл во дворе. Ещё мальчишкой получил первое «зарубежное» приглашение — выступить за команду соседнего жэка.
— Вот тогда-то, — по-украински налегая на «г», вспоминает Юран, — ко мне подошел тренер ворошиловградского спортинтерната Владислав Михайлович Продонец и пригласил к себе. «Забирай, — говорит, — в школе документы и такого-то числа приезжай к нам.»
Я был в шоке. Как я поеду в интернат? Там ведь ни родных не будет, ни друзей — кошмар… Приехал домой, рассказал всё брату (он старше на восемь лет). А тот взял меня за руку и, ни слова не сказав родителям, отвёл в школу, мы забрали мои документы и поехали в интернат.
Когда вернулись домой, я плакал, говорил, что не хочу там оставаться. Мать была на моей стороне, а отец занял нейтральную позицию — ни туда, ни сюда. Ну, а брат сказал мне: «Если сбежишь оттуда, я тебе знаешь как надаю…»
— А что у вас была за семья? Чем занимались родители?
— Отец был водителем грузовика, мама работала поваром в школе. Нельзя сказать, что у нас был средний достаток. Перебивались кое-как. Спасал свой огород.
— Вам там тоже находилось дело?
— Я, конечно, пытался соскочить. Копать, сажать — это для меня было ужасно. Я убегал и за это иногда получал по заднице. Но все-таки помогал родителям. Понимал, что это нужно.
— Игрушек, наверное, не было?
— Какие там игрушки? На одежду-то не всегда хватало.
— Вы всегда отличались богатырским сложением? (Рост Юрана 184 см, «боевой» вес — 83 килограмма.)
— До шестого класса я был маленький и худой. А потом стал неимоверно расти. Те, кто знал меня в детстве, удивляются, какой я вымахал…
Когда Сергей учился в девятом классе, его стали изредка приглашать выступить за ворошиловградскую «Зарю» (она играла во второй лиге). И однажды после матча к нему подошел какой-то пожилой человек, попросил автограф и сказал: «Ты станешь звездой и обязательно будешь играть в сборной».
— Я тогда очень удивился, — вспоминает Сергей. — Что это такое он налепил про меня? Вот сейчас я бы очень хотел встретить этого человека и спросить: откуда вы это узнали? Как обо всём догадались?
Окончив интернат, Сергей год отыграл в «Заре», а в следующем сезоне оказался в Киеве.
— Через три дня после того, как меня забрали в «Динамо», — рассказывает Сергей, — за мной приехали представители ЦСКА. Но они опоздали: меня быстренько спрятали и мгновенно призвали. Я числился в Киевском военном округе и играл в динамовском дубле. Тогда в киевском клубе было много перспективных игроков, даже в дубле было два состава. Чем играть за другую команду, считали руководители «Динамо», пусть уж лучше этот футболист в дубле на лавке сидит.
— Вам, наверное, было тоскливо в дубле?
— Нет. Я знал почти всех ребят — мы с ними встречались ещё на юношеских турнирах. Тренировки проходили каждый день, компания у нас была весёлая. Меня выбрали капитаном, я был доволен. И Киев мне очень понравился: гидропарк, Крещатик, девчонки…
— Как вы сейчас считаете, весёлые компании помогали или мешали вам?
— Думаю, помогали. По гороскопу я близнец, а близнецам необходима компания. Если я остаюсь один, мне не по себе. Когда ребята разъезжались и я оставался один в общежитии, такая тоска находила… Не знал, что делать.
— И вы решили жениться?
— Да. Я познакомился с Илоной Чубаровой, дочкой администратора нашей команды. Тогда я ещё на костылях ходил.
— Это после того страшного перелома?
— Да. Мне сломали правую ногу — голеностоп был вывернут на другую сторону… В футбол вернулся чудом. Мне сделали две операции, установили аппарат Илизарова. Лечил профессор Левинец, и я очень ему благодарен. Когда он в первый раз пришёл ко мне, я спросил: «Это надолго?» А он говорит: «Ты не об этом должен спрашивать». — «А о чём?» — «О том, будешь играть в футбол или нет».
Я был в панике: у меня там всё разлетелось, нужно было собирать, сращивать, сшивать… Ну, а потом я заново учился ходить…
— Мне показалось, что у вас какие-то особые щитки.
— После того, как мне сломали ногу, я сделал себе щитки на заказ — они защищают ногу сзади. Но иногда бьют так, что пробивают и сквозь щитки. С этим ничего не сделаешь: раз ты сделал себе имя, тебя обязательно будут бить соперники, которые компенсируют свое неумение отобрать мяч ударами по ногам.
— У вас, когда вы поднимаетесь с земли, всегда такое обиженное лицо…
— Я иногда даже говорю: «Ну сколько можно бить сзади? Отбирайте мяч нормально, это вам же на пользу: чему-то научитесь…» Раньше я иногда отвечал на грубость, особенно после того, как мне сломали ногу. Мог взорваться… Если б ты знал, думаю, что такое боль, костыли… Один ведь хлеб едим! А сейчас стал сдержаннее: тому, кто играет в грязный футбол, всё равно ничего не объяснишь.
— У вас были ещё тяжёлые травмы?
— Через несколько месяцев после того, как восстановился, я снова получил по правой ноге. На сей раз была трещина. Я тогда подумал: может, закончить с футболом, пока не стал инвалидом? Решил подождать до третьего раза. Но потом всё нормально пошло-поехало…
Через год, когда я уже начал играть, мы с Илоной поженились. Мне тогда было 19 лет, и я не могу сказать, что, вступив в брак, сразу стал другим — сидел дома и смотрел на жену. Я жил так же, как и прежде. И если у ребят что-то заваривалось, я, естественно, был там. Ну, а когда приходил домой, начинались вопросы: «Где был? С кем?» И так далее.
— Не были, значит, примерным семьянином?
— Нет, конечно. В августе девяносто первого мы приехали в Португалию, а после Нового года развелись. С тех пор я веду жизнь одинокого волка.
— У вас двойное гражданство?
— Тройное. Я гражданин Украины, Португалии и России.
…Мне уже 26 лет. И хотелось бы, чтобы была семья, чтобы дома возились ребятишки. Но пока мне ещё не встретилась серьёзная девчонка.
— А где самые красивые девушки?
— В Киеве. Весной и летом по Крещатику такие красавицы гуляют… Надо на шею гипс накладывать, а то голова открутится.
— В одном из интервью вы заметили, что сами принимаете все решения. Так было и когда вы отправились в Лиссабон?
— Это решение приняли за меня. Я не мог его обсуждать. В те времена руководство клуба решало, куда тебе ехать.
— Вам было страшновато уезжать?
— Была боязнь. Но я понимал, что для меня это лучший вариант. К тому же в жизни надо все попробовать.
— И как вас там встретили?
— В аэропорту было множество журналистов, болельщики, руководители «Бенфики»… Стояла дикая жара, я, весь в поту, смотрю вокруг широко раскрытыми глазами, переводчик о чем-то меня спрашивает, а я невпопад отвечаю. Приехали куда-то на прием, я сел и думаю: «Вот попал…»
Первую ночь спал как убитый, меня еле разбудили: надо было ехать в клуб подписывать контракт. Вспоминаю тот день, как кошмарный сон: вроде бы сознаешь, что происходит, и в то же время все делается само собой, помимо твоей воли.
На следующий день приносят газеты — там пять спортивных газет — и во всех мои фотографии. Я был потрясен…
Я не спрашивал, сколько мне будут платить. А когда мне назвали сумму, только головой кивнул: все вроде нормально.
— А сейчас как бы вы посчитали, много это было или мало?
— Мало. Советские футболисты уезжали за очень, небольшие деньги. Мы многого не знали, а вам ничего и не рассказывали. Клубы договаривались между собой, а футболист шел прицепом к этому соглашению.
— А язык? Как вы его учили?
— Мне дали какого-то профессора. Я позанимался с ним пару раз и отказался: не могу целый час сидеть и что-то долбить. Язык выучил в процессе общения: сидишь, скажем, на ужине, тебе протягивают вилку и говорят, как она называется по-португальски…
— Как прошла первая тренировка?
— Переводчик сначала бегал возле поля, пытался мне что-то объяснить, но я сказал ему, что в этом нет необходимости: у футбола свой язык.
На мою первую тренировку пришло много болельщиков. «Бенфика» для них — это команда, за которую они готовы умереть. Попав в эту атмосферу, я понял, что здесь нужно будет, как роботу, отрабатывать каждую игру на пределе возможного. Если не будет получаться, придется перебарывать себя, чтобы хоть как-то, но получилось.
Первое занятие я провел тяжеловато: трудно все-таки сразу подстроиться к новым партнерам. Необходима хотя бы неделя, чтобы к ним присмотреться…
Португальский футбол напоминает грузинский: все немножко играют на себя, и публике это нравится. Нападающий может обыграть пару соперников, потом вернуться назад и начать снова обводить их, вызывая аплодисменты на трибунах. Я же считал, что надо играть в футбол, а не на публику, и не понимал, почему мне не отдают пас, хотя я нахожусь в хорошей позиции и даже могу забить гол. Но, в конце концов, я сказал себе: постой, Сергей, здесь другой футбол. И резко перестроился. У меня все стало довольно неплохо получаться. Я мог, забрав мяч, обыграть двоих, пронестись на скорости и пробить по воротам. Мою манеру зрители связали с политическими событиями в нашей стране: после путча мне дали прозвище «Русский танк».
— А как вас звали на Украине?
— Как только я приехал в Киев — это было в 1986 году — Андрей Баль дал мне кличку «Барс». С тех пор она пристала ко мне. Скоро можно будет юбилей справлять.
— Но видимо, умения пронестись, как русский танк или барс, мало, чтобы стать своим в зарубежном клубе?
— Нас с Кульковым приглашал швед Эрикссон, который тогда был тренером «Бенфики». Потом пришел португалец Жорже: он был настроен против иностранцев. Нам говорили, что мы, легионеры, отбираем хлеб у здешних игроков. Меня, конечно, задевало, когда нужно было уступать, свое место игроку, который был явно слабее, чем я. Со мной, правда, такое случалось редко, поскольку я, как говорится, был любимцем публики и закопать меня было трудно. Кулькову же чаще приходилось пропускать игры. Когда приехал Мостовой, ему дали сыграть всего один матч, а потом сразу убрали… Мы должны были все время доказывать, что имеем право играть в основном составе, а для этого необходимо было в каждой встрече демонстрировать что-то сверхъестественное.
Тем временем за нашей спиной велись закулисные маневры. Удары наносились исподтишка, вроде бы невзначай. Чтобы это вынести, нужны железные нервы. Ты все видишь, но сделать ничего не можешь, потому что каждый твой шаг — под контролем прессы. И если, не дай Бог, возникнет какой-то конфликт, о нем сообщат уже в вечерних новостях.
— Выходит, вас подталкивали к тому, чтобы вы ушли из «Бенфики»?
— Да. А случай ускорил наш уход. Как-то вечером, на ужине в ресторане, я встретил знакомого журналиста, который сказал мае, что погиб Руй Филипе. Это классный футболист, который играл в «Порту» под нападающими. Я зашел к Василию (у нас с ним дома рядом) и сказал: так, мол, и так. Давай съездим, проводим его…
Во время похорон президент «Порту» подошел к нам, поблагодарил за то, что приехали, и спросил, как наши дела. Мы сказали, что у нас заканчиваются контракты с «Бенфикой». «А мы, — говорит он — недавно беседовали с Робсоном (тренером „Порту“), и он жалел, что вы не играете у нас».
Вскоре после этого разговора мы и ушли в «Порту».
Выступая за «Бенфику», мы с Кульковым стали чемпионами страны. Затем, в «Порту», снова первенствовали в национальном чемпионате и даже вошли в историю, потому что до этого никто из иностранцев не становился два раза подряд чемпионом Португалии, выступая в разных клубах.
— А что это за дело о наезде, который вы совершили в Порту?
— У нас был день отдыха, а вечером мы вместе с одним моим товарищем-португальцем возвращались к себе на моей машине. До моего дома было метров пятьсот, когда из-за поворота внезапно выехала «Хонда» (она, оказывается, была припаркована за углом) без всяких габаритных огней. Среагировать было очень трудно — расстояние не превышало десяти метров, и мой «Мерседес-600» врезался в нее.
Товарищ сказал: «Я останусь здесь до приезда полиции, а ты ступай домой, позвони адвокату и переводчику».
Приехали полицейские. Водитель «Хонды» сумел выйти из машины — у него взяли анализ крови. Оказалось, что он в состоянии глубокого опьянения. Полицейские сказали, что ситуация настолько ясна, что меня даже не нужно вызывать. Потом хозяин «Хонды» пожаловался на боль в груди. Вызвали «Скорую», и по дороге в больницу он скончался.
Когда приехал мой адвокат, он сразу спросил меня: «У тебя брали анализ?» — «Нет». -«Поедем, сдадим». И я этот анализ сделал — у меня было полное отсутствие алкоголя в крови. Дело сразу же прекратили. Ну, а у нас писали, что, дескать, машину Юрана обнаружили на окраине Порту, рядом лежал труп, а сам Юран сбежал с места происшествия. Не знаю, зачем писать такую чепуху? Когда я это читал, у меня волосы дыбом вставали.
— Как вам кажется, вы как футболист изменились за эти четыре португальских сезона?
— Да, я действительно стал профессионалом, то есть научился сам готовиться к играм, сам определять свой образ жизни, сам решать, что мне можно, а чего нельзя. Когда я играл в Киеве, там все делалось по приказу Лобановского. В «Бенфике» же я с удивлением ощутил, что меня никто ни в чем не ограничивает. Вечером в кафе кто-то из ребят взял себе стакан вина, кто-то закурил, а тренеры, которые сидели здесь же, словно бы ничего и не заметили. Живи как знаешь. Все можно. Запрещается только одно: давать себе поблажки в игре.
Тренировки в течение сезона проходят очень спокойно. Вышли, в квадрат поиграли, потом — на двое ворот, в «дыр-дыр». И все. А если тебе нужно что-то еще — оставайся, работай, как хочешь.
Кстати сказать, сейчас в «Спартаке» Романцев и Ярцев ничего не навязывают игрокам, не заставляют с утра до вечера выполнять какую-то до мелочей разработанную программу. Проводится общая тренировка, а после нее — пожалуйста, делай то, что тебе хочется.
— Есть ли в португальских клубах специальный тренер по физической подготовке?
— Да. Его роль очень велика в предсезонный период. А когда начинается чемпионат, он только присматривает за футболистами. Если, скажем, ты чересчур увлекся занятиями в тренажерном зале, он может сказать: тебе, мол, это не надо. Ты можешь его не послушаться — он тебя из зала не выставит. Но если, выйдя на поле, не сможешь действовать с необходимой резкостью и скоростью, тебя тут же посадят на скамейку. А это значит, что ты не получишь премиальных. И в следующий раз ты задумаешься, что тебе делать — то ли качать мышцы, то ли получать премиальные.
— Трудно предположить, что вы чего-то не знаете в футболе, и все же… Увидели ли вы в «Спартаке» что-то новое для себя?
— В «Спартаке» все стремятся довести до совершенства культуру паса, с мячом же обращаются почти с нежностью. Мне это нравится. Было бы преувеличением сказать, что я учусь этому. Но я действительно стремлюсь это воспринять, обрести спартаковскую! элегантность и непринужденность в работе с мячом.
В Киеве было другое — бей и беги. А здесь игра строится на других принципах. Думаю, что близкое знакомство со спартаковской школой пойдет мне на пользу.
— Вы очень быстро вписались в «Спартак».
— В этой команде все настолько отлажено, что выпасть из игры почти невозможно. Выступая за этот клуб, я абсолютно уверен: если я побегу сюда — мне отдадут пас, если туда — впереди откроется игрок в красно-белой футболке. Если в других командах — в московском и киевском «Динамо», в «Торпедо» или в «Днепре» — можно кого-то выделить, то в «Спартаке» это трудно сделать. Мы хорошо взаимодействуем и со Шмаровым, и с Онопко, и с Тихоновым, и с Аленичевым, и, естественно, с Кульковым… Когда в первом матче с «Русенборгом» на поле вышел Кечинов, с которым я практически не играл, мы с ним тоже мгновенно пеняли друг друга.
— Вы прислушиваетесь к подсказкам партнеров?
— Конечно. Но иногда догадаться о том, что делается у тебя за спиной, можно по реакции болельщиков на трибунах.
Вы как-то сказали, что могли сказаться в «Спартаке» еще в девяностом году. Почему этого не случилось?
— Я тогда даже написал заявление в «Спартак», но когда приехал в Киев, на меня начали так давить, даже со стороны правительства, что я не был уверен, останусь ли вообще в футболе.
— Есть ли у вас сейчас предложения из-за рубежа?
— Да, но я пока не хочу называть клубы.
— А из каких стран?
— Из Испании, из Англии…
— Значит, вы к нам ненадолго?
— Я договаривался с Романцевым, что сыграю за «Спартак» в Лиге чемпионов. Что будет дальше, решим после шестого декабря.
— Многие футболисты совершают перед игрой некие «магические действия»…
— Выходя на поле, я должен коснуться правой рукой травы и перекреститься. Я верю, что это защищает меня от травм.
— Что бы вы пожелали себе как футболисту?
— Лучше играть головой, но добиться этого, наверное, уже невозможно.
— Как вы считаете, природа ничем не обделила вас?
— Она слепила из меня футболиста и, надеюсь, неплохого человека. Я, конечно, не Ален Делон, но и не урод. Так что мне грех жаловаться на что-то.
— Как вы сейчас относитесь к тому конфликту, который возник в нашей сборной накануне чемпионата мира?
— Тот конфликт и все, что с ним связано, — это время, вычеркнутое из моей футбольной жизни.
— Совершали ли вы когда-нибудь ошибки, которые не можете простить себе до сих пор?
— Самая большая моя ошибка — это то, что я поехал на чемпионат мира. Я тогда если не предал, то сильно подвел ребят, с которыми подписывал известное письмо. Надо было до конца идти вместе. Потом мы не раз все это обсуждали, и у меня сегодня нормальные отношения с теми, кто не поехал в Америку. Но неприятный осадок все же остается. Для меня это очень памятный урок.
— Вас что-нибудь пугает?
— Я боюсь подойти к той точке, когда придется заканчивать с футболом. Я был на прощальном матче Блохина в Киеве. И когда после игры увидел слезы на его глазах, то и сам чуть не заплакал. Мне было всего двадцать лет, но мне казалось, что это я там стою…
Если ты половину жизни провел в футболе, в гостиницах и в самолетах, то очень трудно перестроиться на другое. Я боюсь даже думать о своем будущем и не знаю, как я это переживу.
— А где будете жить?
— После того, как я стал выступать за сборную России, мне вряд ли стоит возвращаться на Украину. Может быть, я уеду в Португалию — у меня там есть дом. Но вероятнее всего, поселюсь в Москве: завершив футбольную карьеру, я, возможно, попробую себя в тренерской работе.
…Сергей проводил меня до дверей базы. Уходя, я оглянулся. Сквозь стекло я увидел Юрана почти в телевизионном изображении. И это было как печальное напоминание о том, что в будущем сезоне мы, вероятно, сможем увидеть его — за редчайшими исключениями — только на экране телевизора, поскольку Сергей Юран вряд ли задержится в «Спартаке».
— Сергей, где лучше всего вы раскрыли свой потенциал и на сколько процентов в целом?
— В киевском «Динамо». Это был трамплин в моей карьере и вообще в футбольной жизни. Благодаря киевскому «Динамо» я попал в Европу. Кто я был до «Динамо»? Простой парень из Луганска, игрок с потенциалом, не более. Лобановский раскрыл меня как футболиста. Процентов на 90-95 % я состоялся как футболист именно в Киеве.
— Как вы думаете, могли бы вы стать звездой калибра Андрея Шевченко, если бы не травмы и скандалы?
— А почему вы считаете, что я не калибра Шевченко? Андрею посчастливилось играть в другое время. Независимый чемпионат Украины это немного иной уровень. Мне хотелось бы посмотреть на Шевченко в чемпионате СССР и насколько у него бы там получилось! Думаю, уровень первенства СССР на порядок выше чемпионата Украины. Поэтому сравнение считаю несколько неуместным. Да, «Золотой мяч», как Шевченко, я не получал, но не считаю, что был хуже, чем Шевченко.
— Для украинцев вы, прежде всего, форвард киевского «Динамо». Как так вышло, что, не вписываясь по определению ни в какие схемы Лобановского, вы стали незаменимым в команде?
— Я не вписывался в игру Лобановского?
— Я имею в виду, что вы больше были предрасположены к спартаковскому стилю!
— А вы посмотрите внимательно матчи киевского «Динамо», когда я играл, и поймете, вписывался ли я в киевское «Динамо» или нет. Если бы я не вписывался в схемы Лобановского, меня бы не было в его команде. Наверное, уместно говорить, что я умел играть в разносторонний футбол и мог приспособиться как к киевскому, так и спартаковскому стилю. В какой клуб я ни приходил, безболезненно вписывался в коллектив и выполнял требования тренера, играя в тот футбол, который исповедовала та или иная команда.
— Как вам игралось в тандеме с Саленко? Как распределялись роли между вами?
— Замечу, что мы очень дружили с Олегом. По поводу функций на поле... В принципе, они никак не распределялись. Перед нами двумя была подставлена задача забивать, прессинговать защитников, зарабатывать пенальти. И, между прочим, в дуэте у нас это довольно неплохо получалось. Мы дополняли друг друга. Скажем, могла у меня игра не пойти, но тут как тут был Саленко. Или же наоборот — Олег мог затеряться в какой-нибудь игре, и матч вытягивал я.
— Самые памятные игры в футболке «Динамо»?
— С московским «Спартаком»! Я забивал «Спартаку» и в Киеве, и в Москве. Кроме того, «Спартак» я огорчал и в играх дублеров. Это такой был соперник, забивать которому было и приятно, и важно. Делать результат в таких играх, как вы понимаете, непросто, но у меня получалось.
Вещий сон Олега?
— Огорчали вы не только «Спартак», но и «Барселону». В сезоне-1990/91 в Кубке Кубков «Динамо» могло пройти «Барселону» после домашних 2:3, а вы в ответной встрече на «Камп Ноу» могли стать героем. Сначала открыли счет, а вскоре могли сделать 2:0, что устраивало «Динамо»...
— Этот промах до сих пор стоит перед глазами. При счете 1:0 мы провели хорошую контратаку. Последовал навес, я вбегал в штрафную и головой попытался перебросить Субисаррету. Собственно, это я и сделал, но мяч скользнул по перекладине. Забей я тогда, мне кажется, мы могли бы сохранить преимущество в два мяча и пройти в полуфинал. Увы. На последней минуте «Барселона» сравняла счет (Амор. — авт.).
— Заявление о переходе в московский «Спартак» в 1990 году как возникло?
— Это было непосредственно приглашение от Романцева. Конечно, мне хотелось в «Спартак». В киевский футбол я поиграл, интересно было попробовать себя в спартаковском. Все было официально. Но возникли обстоятельства, помешавшие этому переходу.
— Вскоре вы уже играли против «Динамо» в Лиге чемпионов, но за «Бенфику». Многим болельщикам киевлян не дает покоя игра в Лиссабоне. В первые 30 минут «Динамо» играло в свой футбол, но затем внезапно начали происходить странные вещи. Вот что вспоминает Олег Саленко: «В Киеве мы победили „Бенфику“ 1:0, причем не рассчитывали выиграть, поскольку команда у нас была практически новая. Юран очень расстроился, правда, в Лиссабоне они взяли солидный реванш — 5:0. Но проиграли мы не в спортивной борьбе. В Лиссабоне нас хорошо приняли, отлично кормили, угощали и что-то подсыпали в еду, потому что никто в игре не бежал, чувствовалась какая-то усталость». Опровергнете?
— Бред несусветный! Что этого такое придумал Олег? Чтоб в Европе да что-то подсыпали в еду... Правда, смешно! В такое я бы еще поверил в России или в СССР, но не в Португалии. Это исключено, вы что! Лучше бы Олег сказал, что мы по делу обыграли «Динамо» в Лиссабоне. Киевляне посыпались, что и привело к столь печальному исходу — 5:0. После игры я провожал динамовских ребят в аэропорт, и Саленко прекрасно себя чувствовал. Плохо ему точно не было (смеется).
— Весело... Саленко добавлял: «Бенфике» надо было занимать первое место и делать разницу мячей — вот они и пошли таким способом, подсыпав что-то в пищу. Раньше ведь еду с собой команды не возили и питались местной кухней. У нас с «Бенфикой» дружеские отношения были, там Юран с Кульковым играли. Когда португальцы приезжали в Киев, мы их также хорошо встретили, но без добавок — накрыли стол, спиртного побольше перед игрой. Они поначалу отказывались, но «нужные» люди поработали над ними». В то время в порядке вещей было посидеть даже перед матчами?
— Что это за сон такой приснился Олегу? Вы вообще можете себе такое представить, чтобы накануне встречи такое происходило? Ребята, это Лига чемпионов! Идет непосредственная подготовка к матчу. За день до игры мы заезжали в гостиницу, были тренировки, встреча с руководством «Бенфики». Может, Олег перепутал с кем-то? С нами Саленко точно не накрывал стол (смеется).
— Вы сможете назвать сумму, которую «Бенфика» заплатила за ваш переход из «Динамо»?
— Я не вспомню по одной простой причине: в переговорах участия не принимал. Мне сообщили, что я лечу в Лиссабон и подписываю контракт с «Бенфикой». Какая сумма трансфера фигурировала, не знаю. В ту пору переходы игроков организовались несколько иным образом, нежели сейчас. На месте я подписал личный контракт, и все.
На Евро-92 могли бы играть в финале!
— В вашей карьере в сборной было два больших турнира — ЧЕ-1992 и ЧМ-1994. Могло быть больше?
— Мог попасть на чемпионат Европы-1996, который в Англии проходил. К слову, я тогда как раз на Туманном Альбионе играл, выступал за команду первого дивизиона «Миллуолл». Но я сам виноват, что не попал на ЧЕ-96. Я поехал в Англию за будущей женой, по этой причине и согласился на контракт с клубом не Премьер-лиги, а первого дивизиона. По большому счету, это была последняя возможность сыграть на крупном турнире. В дальнейшем Россия не попадала на ЧМ-98 и ЧЕ-2000. А к 2002 году, к чемпионату мира в Японии и Кореи, я завершил карьеру.
— Олег Романцев вычеркнул вас из заявки в последний момент перед Евро-96?
— Да, я находился в расширенном списке.
— ЧЕ-1992 в Швеции. Сборная СНГ оказалась в группе с действующими чемпионами мира немцами, действующими чемпионами Европы голландцами и с традиционно крепкими шотландцами. В стартовом матче с немцами вы не вышли, а вот с Голландией сыграли. После ничьей с Нидерландами в стане сборной, небось, думали, что СНГ уже в полуфинале?
— Нет, таких мыслей не было. Нам необходимо было обыгрывать Шотландию. Потом оказалось, что даже ничья нас устраивала... Наверное, злую шутку сыграла с нами уверенность — мол, шотландцев обыграем в любом случае. После двух ничьих-то с Германией и Голландией! Налицо недооценка соперника.
— Как думаете, способна ли была сборная СНГ победить на Евро-92?
— Победить, может, и не победили бы, но в финал попасть было под силу. В полуфинале мы бы сошлись с хозяевами турнира шведами. Думаю, этот соперник был нам по зубам.
— Алексей Михайличенко причину неудачи в игре с немотивированной Шотландией видит в том, что Бышовец взял в сборную слишком много молодых — Канчельскиса, Колыванова, Кирьякова, Юрана, а таких опытных игроков, как Протасов и Литовченко, проигнорировал.
— У меня полярное мнение. Считаю, Бышовец поступил правильно! Он избавился от возрастных футболистов и сделал ставку на молодежь, которая в 1990 году стала победителем молодежного чемпионата Европы. Многие ребята уже играли в ведущих европейских чемпионатах. Канчельскис был игроком «Манчестер Юнайтед», Колыванов с Шалимовым выступали за итальянскую «Фоджу». Бышовец посчитал, что нужно омолодить состав, чтоб был разнобой — и молодые, и опытные. В сборной СНГ были поигравшие ребята — тот же Михайличенко, Олег Кузнецов, Сергей Алейников. Возьми Бышовец в команду больше возрастных, у них могло не быть стимула, такого, как у нас, молодых.
Тихий американский мундиаль
— На чемпионате мира-1994 в США выстрелил Саленко. Пять мячей в ворота сборной Камеруна — стечение обстоятельств или класс Саленко?
— Здесь нужно говорить о проблемах сборной Камеруна. Команда не хотела выходить на игру, потому что Федерация Футбола Камеруна не заплатила им обещанные бонусы за выход на ЧМ. Они даже не разминались. Вышли спустя рукава, к тому же вторым составом, поскольку основные играть отказались. Конечно, это сыграло определенную роль в том, что Саленко установил рекорд чемпионатов мира! Тем не менее, не стоит принижать достоинства Саленко. Олега я считаю нападающим высокого класса. Он воспользовался ситуацией и вошел в историю, реализовав все свои моменты в том матче. Совокупность этих факторов и привела к столь разгромному результату — 6:1. Думаю, если бы Камерун вышел основным составом и у них был шанс зацепиться за выход из группы, тяжко было бы забить пятерку.
— А вы сколько в одной игре забивали по максимуму?
— Когда я только приехал в «Бенфику», забил четыре мяча киприотам в Лиге чемпионов. (Только не киприотам, а мальтийскому «Хамрун Спартансу». На выезде «Бенфика» обыграла полулюбителей 6:0. — авт.)
— На мундиале в США вы приняли участие только в стартовом матче с Бразилией. Россия имела хоть какие-нибудь шансы не проиграть будущим чемпионам мира?
— Сложно сказать, потому что в той сборной Бразилии играли великие футболисты. Первый тайм отыграли достойно, не пропустили (запамятовал Сергей. Ромарио, выскочив из-под опеки Тернавского, открыл счет в середине первой половины. — авт.).
Но сдержать Бразилию на протяжении 90 минут было ой как непросто! Класс и мастерство сборной Бразилии предопределили исход встречи. Мы достойно смотрелись, но шансов на ничью априори у нас не было.
— Кто в той игре среди бразильцев солировал?
— Ромарио. Неудержимый игрок. Явный лидер той сборной! Также выделю Дунгу, который контролировал центр поля. Вот эти двое, как по мне, были лучшими у бразильцев на мундиале. Хотя из того состава бразильцев кого ни возьми — звезда!
— Олег Саленко вспоминал: «Только на стадионах ощущалось, что идет Кубок Мира. За территорией арен, в городах —
мертвая тишина. Все футболисты спокойно могли ходить по городу, даже не верилось, что событие такого масштаба происходит»...
— А что вы хотели! США — не футбольная страна. К соккеру, как они называют футбол, у американцев прохладное отношение. Большинство болельщиков на трибунах были фанатами тех команд, которые принимали участие в первенстве мира. Американцам дали провести чемпионат мира, дабы популяризовать футбол в стране. На мой взгляд, это была бесполезная затея. У них есть другие виды спорта, которые они обожают давно. Поэтому у местных даже к своей сборной на ЧМ-1994 отношение было... посредственное. Не скажу, что американцам было все равно, как выступит их сборная, но они явно понимали, что их сборная не будет бороться за медали.
Футбол Моуринью мне не импонирует
— «Бенфика» и «Порту», Лиссабон и Порту. С одной стороны интеллигентная столица, с другой — душевный портовый и портвейновый город. Где вы чувствовали себе комфортней?
— В Порту, на севере Португалии. Порту — это рабочий класс. Как результат — более компанейский город. В Порту более открытые люди. Лиссабон — большой город, столица, много пафоса.
— Недавно «Порту» уступил дома «Бенфике» — 0:2. Следите за этими командами?
— Обязательно! Даже спустя двадцать лет мне интересно следить за этими командами. Переживал за «Бенфику», когда они два раза играли в финалах Лиги Европы, но уступили «Челси» и «Севилье»... Всегда приятно наблюдать за теми клубами, где ты играл.
— Трансфер из «Бенфики» в «Порту». Вам не угрожали расправой фаны «Бенфики»?
— Клубный антагонизм никак не повлиял на мой трансфер. Дело в том, что у меня подошел к завершению контракт с «Бенфикой». Его можно было заново подписать, но лиссабонцев возглавил хорватский тренер Томислав Ивич, который ни меня, ни Кулькова в команде видеть не хотел. (Рискнем предположить, что Сергей Николаевич ошибся — тогда, в 94-м, Ивича в «Бенфике» уже не было, а пришел Артур Жорже. Вот он и подвинул Юрана с Кульковым... Любопытно, что Бобби Робсон в «Порту» сменил именно Ивича — тот в 93-м словно протоптал дорожку Юрану! Ну и грех не упомянуть легендарную подробность: с президентом «Порту» Пинту да Коштой Юран сговорился в конце августа на похоронах погибшего в автокатастрофе игрока «Драконов». 26-летний центральный полузащитник Руи Филипе отыграл в основе «Порту» три сезона и имел все шансы стать легендой клуба... — ред.) Фанаты «Бенфики» вошли в мое положение. Даже когда я забил «Бенфике», будучи игроком «Порту», никто не свистел в мой адрес. Наоборот — аплодировали. 1:1 сыграли. Даже Жозе Моуринью, работавший тогда переводчиком Бобби Робсона, заметил, что доселе такого в Португалии не было. Немыслимо — чтобы фаны аплодировали игроку, который покинул их команду, да еще забивает голы их команде! Такое дорогого стоит. Болельщика ведь не проведешь! Фанаты «Бенфики» негативно высказывались о действиях президента клуба. От фанов лиссабонского клуба у меня остались только приятные воспоминания, они по-настоящему уважительно относились ко мне. В то же время и болельщики «Порту» хорошо встретили.
— Вы говорили, что с партнерами по «Порту» частенько ставили Моуринью в «квадрат». Он оттуда не выходил?
— Моуринью — приятный мужик. Перед разминкой мы его действительно неоднократно загоняли в квадрат. Не скажу, что он совсем далек от футбола. На среднем, любительском уровне он довольно добротно смотрелся. Любил пошутить. Он был больше как член команды, а не переводчик Робсона или тренер-помощник Робсона.
— «Челси» вам нравится?
— Не отнять у Моуринью того, что он умеет выстроить или подобрать команду. Но сам футбол команд Моуринью мне не импонирует. Просматривается у его команд некая осторожность, что ли. Его команды играют в закрытый футбол, стараются использовать свой шанс. Но в целом к Моуринью я отношусь уважительно. Человек дважды выигрывал Лигу чемпионов! Как тренер он умеет работать, и он востребован в больших клубах. У него есть чутье на футболистов. Он может взять и довести до ума среднего игрока, который при нем раскроется и станет звездой. Но, повторюсь, некоторые матчи сегодняшнего «Челси» мне скучно смотреть.
В «Ньюкасле» не устроила зарплата
— Какие у вас воспоминания от «Миллуолла», клуба некогда самых агрессивных и опасных фанатов Британии? Действительно ли это столь безжалостно хулиганский клуб?
— Когда я переходил в «Миллуолл», о его фанатах я ничего не слышал. Это уже на месте мне рассказали об истории фанатского движения «Миллуолла», в частности — что они самые большие националисты в Англии. А однажды я на своей шкуре ощутил, кто такие фаны «Миллуолла». В одной из домашних игр у меня произошла серьезная стычка с темнокожим игроком команды противника. Фанатам понравилось, что я агрессивно пошел в стычку. После в каждом матче они меня признавали лучшим игроком команды! Даже пригласили в паб. Отказать, конечно, я не мог. Тем более местные игроки настойчиво советовали пойти, отмечая, что болельщики у «Миллуолла» своеобразные и это нужно, чтоб они окончательно приняли. Сходил. Выпили пива, пообщались. Окончательно убедился, что они и вправду из числа самых яростных болельщиков в мире.
— Когда Бэтти с Ле Со подрались во время игры «Спартак» — «Блэкберн», о чем вы подумали?
— Что такого не может быть! Мне было непонятно, как на поле в матче Лиги чемпионов могут подраться два игрока одной команды. По правилам, арбитр обязан был удалить обоих за неспортивное поведение, но обошелся желтыми карточками. Наверное, сам удивился сложившейся ситуации и где-то растерялся... Такого ведь никогда прежде не случалось. Это было перед самим перерывом. На второй тайм один из игроков вышел с перемотанной рукой. Я бы еще понял, если б они устроили разборки после игры, такое случается, но, видимо, решили московскую публику порадовать. Лично я был шокирован.
— На Туманный Альбион вы могли перебраться раньше. Почему сорвался трансфер из «Бенфики» в «Ньюкасл»? Англичане ссылались на загадочные «проблемы личного характера»...
— Все было намного проще. В «Ньюкасл» меня пригласил Кевин Киган. Я прилетел в Лондон на переговоры. Мне предложили ту же зарплату, что я получал в «Бенфике». Меня это не устроило. И я решил не менять «Бенфику» на «Ньюкасл». Понимаю, что «Бенфика» хотела на мне что-нибудь заработать, поскольку через год истекал мой контракт с лиссабонцами.
— Сергей, где вам жилось лучше —
в спокойных странах а-ля Португалия и Австрия или в «пивных» вроде Германии и Англии?
— В Португалии я чувствовал себя в своей тарелке. По той простой причине, что страна на берегу океана. Практически круглый год солнечные дни, климат теплый, а ментальность людей приближена к нашей. Прекрасная страна! В выходные дни ты можешь спокойно поплавать в океане. Кухня португальская сказочно вкусная — рыба, мясо, креветки.
— Сергей, рост у вас 184 см, оптимальный вес был около 83 кг. Сколько максимум набирали в игровые годы?
— Борьба с весом была, была... Таково сложение моего тела, что я предрасположен к полноте. И часто после отпуска, который проводил у родителей в Луганске, я набирал лишние четыре-пять кило. Не мог устоять перед домашней колбасой, борщом, пирожками. Впрочем, я очень быстро сгонял килограммы.
— Богатырский вес помогал или мешал?
— В холодную погоду, поздней осенью или ранней весной — помогал. Летом, когда жарко, естественно, с лишним весом играть было тяжело. Но это не значит, что если я набирал пару лишних кило, то автоматически играл хуже. Такой закономерности не наблюдалось.
Футбол нельзя предавать
— Последний взлет у вас приключился в «Штурме». Три мяча в Лиге чемпионов —
гроссмейстерский показатель. Но расскажите лучше, как «Штурм» мог занять первое место в группе с «Галатасараем», «Рейнджерсом» и «Монако» и разницей мячей 9-12?
— Мы были домашней командой. На своем поле всех обыгрывали, а на выезде — летели! «Рейнджерсу» и «Монако» скрутились по 0:5. Но в тоже время довольно уверенно обыгрывали всех дома. «Галатасараю» забили три сухих мяча, «Рейнджерсу» и «Монако» — по два. В заключительном туре в Стамбуле мы сумели отобрать очки у «Галатасарая», сыграв 2:2, и с первого места вышли во второй групповой раунд. Видите, как бывает. Можно много пропустить, но стать первыми. Никто не верил, что «Штурм» вообще выйдет из группы, не говоря уже о том, что с первого места. После жеребьевки нас записали в заведомые аутсайдеры.
— Три поражения по 0:5 за лигочемпионский сезон, еще и от «Валенсии» — не перебор?
— С «Валенсией» я уже не играл, поскольку получил тяжелую травму, которая предопределила окончание моей карьеры. А поражения от «Рейнджерс» и «Монако», конечно, воспринял болезненно. Когда тебе забивают пять мячей, знаете, не до веселья. Очень больно! Одно дело проиграть 0:2, совсем другое — 0:5.
— Как раз десять лет прошло с тех пор, как вы издевались над «Динамо» (5:0) в составе «Бенфики»... Но вопрос иного характера. Ваша зарплата спустя десять лет в «Штурме» была выше той, что вы получали в «Бенфике»?
— Разные были зарплаты. Где-то больше, где-то — меньше... Если говорить о «Штурме», то это был топ-клуб Австрии, но по европейским меркам зарплаты там невысокие, даже меньше, чем в первом английском дивизионе. Многое еще зависело от налогов. Чистыми на руки можно было получить совершенно иную сумму, как вы понимаете.
— Знаю, что в «Бенфике» за открытую критику тренера хорвата Ивича вас, Кулькова и Мостового оштрафовали на 25 тысяч долларов каждого. Это был самый крупный штраф в карьере?
— Да!
— Какое прозвище вам больше по душе —
«Барсик», которое прилепили в «Динамо», или «Русский танк», как прозвали в Португалии?
— И то, и другое мне нравилось.
— Кого бы вы назвали лучшим партнером по атаке?
— Пауло Футре в «Бенфике». Великий нападающий! Поиграть с таким футболистом считаю честью. Он тогда вернулся из мадридского «Атлетико». Вот с кем было легко в паре. Он играл на партнера, не был эгоистом. Когда пришел в «Бенфику», мне так и сказал: «Я тебе буду отдавать. Я уже доигрываю. Ты, главное, открывайся». Для нападающего важно, чтоб его снабжали мячом. Вот Футре прекрасно исполнял роль подносчика снарядов для меня.
— Давайте составим идеальную Dream Team Сергея Юрана!
— Нужно всех вспоминать, а клубов было немало... Вспоминать долго.
— Через какие искушения в футболе вам пришлось пройти?
— Я не брал взяток, матчи не сдавал. Я резко отрицательно отношусь к таким моментам. Искушения возникали только в спортивном плане. Обыграть ту же «Барселону», к примеру. А все закулисные моменты отрезал на корню. Если ты любишь футбол, то не должен его предавать. И продавать.
— О чем жалеете — из несбывшегося футбольного?
— В Европе процентов на 25 я недораскрыл себя! Мог бы играть лучше и мог оказаться в более сильных клубах, в частности, в Италии. Разные обстоятельства мешали. Молодость та же... Травмы, конечно, тоже повлияли.
— Не будь вы нападающим, на какой позиции могли бы себя проявить?
— Мне нравилось в воротах стоять. Когда я начинал играть в футбол, у меня хорошо получалось ловить мячи. Одно время даже целенаправленно тренировался вратарем. Это было в третьем-четвертом классе. Думаю, из меня мог бы получиться довольно неплохой голкипер!
Конкуренция в чемпионате России упала
— С чем связываете неудачи сборной России на Евро-2012 и ЧМ-2014?
— Я считаю, сборной должен руководить свой тренер, который знает менталитет страны и умеет психологически готовить ребят. Иностранец пытается подстроить игру сборной под свой менталитет. Сборную России должен возглавлять российский специалист! Да, было исключение в виде Хиддинка, когда Россия играла в полуфинале Евро-2008, но мнится мне, что это скорее стечение обстоятельств, нежели заслуга главного тренера. Как раз к пику карьеры подошли Аршавин и К°, они-то и выиграли для сборной третье-четвертое место. Последние же провалы, полагаю, связаны именно с тем, что сборную возглавляли иностранцы (Дик Адвокаат и Фабио Капелло. — авт.).
— Во время чемпионата Европы-2012 приезжали в Украину?
— К сожалению, не получилось. Я планировал наведаться в родной Луганск, а заодно посмотреть донецкие матчи. Но на тот момент я возглавлял «Сибирь» и был занят работой.
— Что думаете о сегодняшней украинской сборной, о «Динамо»?
— Прежде всего, надо отдать должное сборной! В столь сложное экономически и политически время, со всеми вытекающими военными событиями, сборная продолжает играть и побеждать. Дай Бог, чтоб Украине удалось пробиться в финальную часть Евро-2016. Киевское «Динамо» тоже заслуживает только лестных отзывов. Киевляне здорово играют в Европе, лидируют в чемпионате. За это я очень уважаю тренеров и игроков киевского клуба. Надо отдать должное и руководителям футбола, которые в столь тяжелое время нашли силы проводить чемпионат.
— На ваш взгляд, сегодня в России есть звезды уровня Ярмоленко и Коноплянки?
— И Ярмоленко, и Коноплянка — великолепные футболисты. Думаю, эти ребята не затеряются в Европе. В России тоже появляются перспективные молодые игроки.
— Кто?
— Глушаков, Кокорин. Денисов — очень хороший футболист. Самедова можно вспомнить. Есть футболисты, есть! В Украине, может, они более яркие и лучше выделяются на общем фоне.
— Почему российские клубы, имея такой финансовый размах, в еврокубках до решающих стадий не доходят?
— Сложно сказать. Может быть, чемпионат России стал менее конкурентным. Чем больше команд ведут борьбу за золото, тем выше уровень самих команд. Сегодня мы имеем только три команды, которые по-настоящему сражаются за чемпионство. Это «Зенит», ЦСКА и «Динамо» (Москва). А раньше конкурировали семь-восемь команд! На данном этапе позиции в российском футболе утратили «Рубин», московский «Спартак», «Локомотив». Я думаю, в этом причина. Чем больше серьезных матчей играешь в чемпионате, тем закаленнее клубы. Все ведь переходит в еврокубки. Когда попадаешь на более серьезного соперника, нужно иметь стойкость. А получается, что наши клубы проводят мало матчей на пределе возможностей.
— Согласитесь, что «Шахтер» — команда номер один на постсоветском пространстве в последние годы?
— Я бы не сказал. В Украине — может быть, «Шахтер» и доминирует, но если брать СНГ, то «Зенит» и ЦСКА не слабее. Даже московское «Динамо» сегодня может спокойно конкурировать с «Шахтером». Несомненно, «Шахтер» клуб европейского уровня, но твердо сказать, что дончане сильнее всех на просторах СНГ, я не берусь.
Оба сына в футболе
— Сергей, чем вы сейчас занимаетесь?
— В данный момент за рулем, стою в пробке.
— А если глобально?
— Возвращаюсь с переговоров. Должен вернуться к работе тренера. (Юран может
возглавить калининградскую «Балтику». — авт.)
— Каким-нибудь бизнесом занимаетесь?
— Нет. Я не поклонник бизнеса. Нужно заниматься либо футбольной деятельностью, либо бизнесом. Совмещение, считаю, чревато потерей всего, что нажил футболом.
— Ваши сыновья Артем и Роман занимались футболом. Они продолжают это дело?
— Да. Старший сын, 17-летний Артем, окончил школу ЦСКА. Был в Германии на просмотре, в «Ливерпуле» только что побывал. Вскоре должен прийти ответ. Может быть, он туда переедет. Младший, Рома, ему семь лет, занимается в школе ЦСКА.
— Как-то вы сказали, что если бы не футбол, то стали бы таксистом в Луганске... Я вот не представляю, что Юран мог бы взять в руки в автомат и воевать на Донбассе. Вы себе это можете представить?
— Мне вообще сложно представить, что творится в Украине. Ситуация крайне непонятная. Конечно, если бы ко мне пришли в дом, как любой нормальный мужчина я защищал бы свою семью. Поэтому такого поворота событий, как вы сказали, я не исключаю. Мог бы взять автомат. А мог бы и не взять...
— Сергей, вас считают одной из самых колоритных фигур в постсоветском футболе. Во время игровой карьеры вы не сходили с первых страниц многих газет — скандалы, споры с судьями, партнерами, приходы в «Спартак» и уходы. Вы себя бунтарем не считаете?
— Скандалы по большей части раздуты журналистами. Конечно, какие-то моменты происходили, но журналисты любят все расписать и приукрасить. Я люблю правду. Меня так родители воспитали. Всегда отстаиваю правду! Так что если наступят на мозоль, естественно, я буду отвечать. Всегда говорю правду в глаза. Кому-то это нравится, кому-то — не нравится. Это личное право каждого. Я считаю, человек должен быть честным. Например, я открытый человек, легко иду на контакт. Если я вижу несправедливость, молчать не стану. По характеру я такой человек, что не прогибаюсь ни перед кем. Никогда не высказываю мнение по той теме, в которой незнаком. Не могу спорить, скажем, о нефтяном бизнесе, потому что в этих вопросах дилетант. А в тех вещах, в которых разбираюсь, естественно, буду отстаивать свою точку зрения. Таким образом и детей воспитываю. На белое нельзя говорить, что оно черное.
https://dynamo.kiev.ua/articles/196003- ... shevchenko
— В киевском «Динамо». Это был трамплин в моей карьере и вообще в футбольной жизни. Благодаря киевскому «Динамо» я попал в Европу. Кто я был до «Динамо»? Простой парень из Луганска, игрок с потенциалом, не более. Лобановский раскрыл меня как футболиста. Процентов на 90-95 % я состоялся как футболист именно в Киеве.
— Как вы думаете, могли бы вы стать звездой калибра Андрея Шевченко, если бы не травмы и скандалы?
— А почему вы считаете, что я не калибра Шевченко? Андрею посчастливилось играть в другое время. Независимый чемпионат Украины это немного иной уровень. Мне хотелось бы посмотреть на Шевченко в чемпионате СССР и насколько у него бы там получилось! Думаю, уровень первенства СССР на порядок выше чемпионата Украины. Поэтому сравнение считаю несколько неуместным. Да, «Золотой мяч», как Шевченко, я не получал, но не считаю, что был хуже, чем Шевченко.
— Для украинцев вы, прежде всего, форвард киевского «Динамо». Как так вышло, что, не вписываясь по определению ни в какие схемы Лобановского, вы стали незаменимым в команде?
— Я не вписывался в игру Лобановского?
— Я имею в виду, что вы больше были предрасположены к спартаковскому стилю!
— А вы посмотрите внимательно матчи киевского «Динамо», когда я играл, и поймете, вписывался ли я в киевское «Динамо» или нет. Если бы я не вписывался в схемы Лобановского, меня бы не было в его команде. Наверное, уместно говорить, что я умел играть в разносторонний футбол и мог приспособиться как к киевскому, так и спартаковскому стилю. В какой клуб я ни приходил, безболезненно вписывался в коллектив и выполнял требования тренера, играя в тот футбол, который исповедовала та или иная команда.
— Как вам игралось в тандеме с Саленко? Как распределялись роли между вами?
— Замечу, что мы очень дружили с Олегом. По поводу функций на поле... В принципе, они никак не распределялись. Перед нами двумя была подставлена задача забивать, прессинговать защитников, зарабатывать пенальти. И, между прочим, в дуэте у нас это довольно неплохо получалось. Мы дополняли друг друга. Скажем, могла у меня игра не пойти, но тут как тут был Саленко. Или же наоборот — Олег мог затеряться в какой-нибудь игре, и матч вытягивал я.
— Самые памятные игры в футболке «Динамо»?
— С московским «Спартаком»! Я забивал «Спартаку» и в Киеве, и в Москве. Кроме того, «Спартак» я огорчал и в играх дублеров. Это такой был соперник, забивать которому было и приятно, и важно. Делать результат в таких играх, как вы понимаете, непросто, но у меня получалось.
Вещий сон Олега?
— Огорчали вы не только «Спартак», но и «Барселону». В сезоне-1990/91 в Кубке Кубков «Динамо» могло пройти «Барселону» после домашних 2:3, а вы в ответной встрече на «Камп Ноу» могли стать героем. Сначала открыли счет, а вскоре могли сделать 2:0, что устраивало «Динамо»...
— Этот промах до сих пор стоит перед глазами. При счете 1:0 мы провели хорошую контратаку. Последовал навес, я вбегал в штрафную и головой попытался перебросить Субисаррету. Собственно, это я и сделал, но мяч скользнул по перекладине. Забей я тогда, мне кажется, мы могли бы сохранить преимущество в два мяча и пройти в полуфинал. Увы. На последней минуте «Барселона» сравняла счет (Амор. — авт.).
— Заявление о переходе в московский «Спартак» в 1990 году как возникло?
— Это было непосредственно приглашение от Романцева. Конечно, мне хотелось в «Спартак». В киевский футбол я поиграл, интересно было попробовать себя в спартаковском. Все было официально. Но возникли обстоятельства, помешавшие этому переходу.
— Вскоре вы уже играли против «Динамо» в Лиге чемпионов, но за «Бенфику». Многим болельщикам киевлян не дает покоя игра в Лиссабоне. В первые 30 минут «Динамо» играло в свой футбол, но затем внезапно начали происходить странные вещи. Вот что вспоминает Олег Саленко: «В Киеве мы победили „Бенфику“ 1:0, причем не рассчитывали выиграть, поскольку команда у нас была практически новая. Юран очень расстроился, правда, в Лиссабоне они взяли солидный реванш — 5:0. Но проиграли мы не в спортивной борьбе. В Лиссабоне нас хорошо приняли, отлично кормили, угощали и что-то подсыпали в еду, потому что никто в игре не бежал, чувствовалась какая-то усталость». Опровергнете?
— Бред несусветный! Что этого такое придумал Олег? Чтоб в Европе да что-то подсыпали в еду... Правда, смешно! В такое я бы еще поверил в России или в СССР, но не в Португалии. Это исключено, вы что! Лучше бы Олег сказал, что мы по делу обыграли «Динамо» в Лиссабоне. Киевляне посыпались, что и привело к столь печальному исходу — 5:0. После игры я провожал динамовских ребят в аэропорт, и Саленко прекрасно себя чувствовал. Плохо ему точно не было (смеется).
— Весело... Саленко добавлял: «Бенфике» надо было занимать первое место и делать разницу мячей — вот они и пошли таким способом, подсыпав что-то в пищу. Раньше ведь еду с собой команды не возили и питались местной кухней. У нас с «Бенфикой» дружеские отношения были, там Юран с Кульковым играли. Когда португальцы приезжали в Киев, мы их также хорошо встретили, но без добавок — накрыли стол, спиртного побольше перед игрой. Они поначалу отказывались, но «нужные» люди поработали над ними». В то время в порядке вещей было посидеть даже перед матчами?
— Что это за сон такой приснился Олегу? Вы вообще можете себе такое представить, чтобы накануне встречи такое происходило? Ребята, это Лига чемпионов! Идет непосредственная подготовка к матчу. За день до игры мы заезжали в гостиницу, были тренировки, встреча с руководством «Бенфики». Может, Олег перепутал с кем-то? С нами Саленко точно не накрывал стол (смеется).
— Вы сможете назвать сумму, которую «Бенфика» заплатила за ваш переход из «Динамо»?
— Я не вспомню по одной простой причине: в переговорах участия не принимал. Мне сообщили, что я лечу в Лиссабон и подписываю контракт с «Бенфикой». Какая сумма трансфера фигурировала, не знаю. В ту пору переходы игроков организовались несколько иным образом, нежели сейчас. На месте я подписал личный контракт, и все.
На Евро-92 могли бы играть в финале!
— В вашей карьере в сборной было два больших турнира — ЧЕ-1992 и ЧМ-1994. Могло быть больше?
— Мог попасть на чемпионат Европы-1996, который в Англии проходил. К слову, я тогда как раз на Туманном Альбионе играл, выступал за команду первого дивизиона «Миллуолл». Но я сам виноват, что не попал на ЧЕ-96. Я поехал в Англию за будущей женой, по этой причине и согласился на контракт с клубом не Премьер-лиги, а первого дивизиона. По большому счету, это была последняя возможность сыграть на крупном турнире. В дальнейшем Россия не попадала на ЧМ-98 и ЧЕ-2000. А к 2002 году, к чемпионату мира в Японии и Кореи, я завершил карьеру.
— Олег Романцев вычеркнул вас из заявки в последний момент перед Евро-96?
— Да, я находился в расширенном списке.
— ЧЕ-1992 в Швеции. Сборная СНГ оказалась в группе с действующими чемпионами мира немцами, действующими чемпионами Европы голландцами и с традиционно крепкими шотландцами. В стартовом матче с немцами вы не вышли, а вот с Голландией сыграли. После ничьей с Нидерландами в стане сборной, небось, думали, что СНГ уже в полуфинале?
— Нет, таких мыслей не было. Нам необходимо было обыгрывать Шотландию. Потом оказалось, что даже ничья нас устраивала... Наверное, злую шутку сыграла с нами уверенность — мол, шотландцев обыграем в любом случае. После двух ничьих-то с Германией и Голландией! Налицо недооценка соперника.
— Как думаете, способна ли была сборная СНГ победить на Евро-92?
— Победить, может, и не победили бы, но в финал попасть было под силу. В полуфинале мы бы сошлись с хозяевами турнира шведами. Думаю, этот соперник был нам по зубам.
— Алексей Михайличенко причину неудачи в игре с немотивированной Шотландией видит в том, что Бышовец взял в сборную слишком много молодых — Канчельскиса, Колыванова, Кирьякова, Юрана, а таких опытных игроков, как Протасов и Литовченко, проигнорировал.
— У меня полярное мнение. Считаю, Бышовец поступил правильно! Он избавился от возрастных футболистов и сделал ставку на молодежь, которая в 1990 году стала победителем молодежного чемпионата Европы. Многие ребята уже играли в ведущих европейских чемпионатах. Канчельскис был игроком «Манчестер Юнайтед», Колыванов с Шалимовым выступали за итальянскую «Фоджу». Бышовец посчитал, что нужно омолодить состав, чтоб был разнобой — и молодые, и опытные. В сборной СНГ были поигравшие ребята — тот же Михайличенко, Олег Кузнецов, Сергей Алейников. Возьми Бышовец в команду больше возрастных, у них могло не быть стимула, такого, как у нас, молодых.
Тихий американский мундиаль
— На чемпионате мира-1994 в США выстрелил Саленко. Пять мячей в ворота сборной Камеруна — стечение обстоятельств или класс Саленко?
— Здесь нужно говорить о проблемах сборной Камеруна. Команда не хотела выходить на игру, потому что Федерация Футбола Камеруна не заплатила им обещанные бонусы за выход на ЧМ. Они даже не разминались. Вышли спустя рукава, к тому же вторым составом, поскольку основные играть отказались. Конечно, это сыграло определенную роль в том, что Саленко установил рекорд чемпионатов мира! Тем не менее, не стоит принижать достоинства Саленко. Олега я считаю нападающим высокого класса. Он воспользовался ситуацией и вошел в историю, реализовав все свои моменты в том матче. Совокупность этих факторов и привела к столь разгромному результату — 6:1. Думаю, если бы Камерун вышел основным составом и у них был шанс зацепиться за выход из группы, тяжко было бы забить пятерку.
— А вы сколько в одной игре забивали по максимуму?
— Когда я только приехал в «Бенфику», забил четыре мяча киприотам в Лиге чемпионов. (Только не киприотам, а мальтийскому «Хамрун Спартансу». На выезде «Бенфика» обыграла полулюбителей 6:0. — авт.)
— На мундиале в США вы приняли участие только в стартовом матче с Бразилией. Россия имела хоть какие-нибудь шансы не проиграть будущим чемпионам мира?
— Сложно сказать, потому что в той сборной Бразилии играли великие футболисты. Первый тайм отыграли достойно, не пропустили (запамятовал Сергей. Ромарио, выскочив из-под опеки Тернавского, открыл счет в середине первой половины. — авт.).
Но сдержать Бразилию на протяжении 90 минут было ой как непросто! Класс и мастерство сборной Бразилии предопределили исход встречи. Мы достойно смотрелись, но шансов на ничью априори у нас не было.
— Кто в той игре среди бразильцев солировал?
— Ромарио. Неудержимый игрок. Явный лидер той сборной! Также выделю Дунгу, который контролировал центр поля. Вот эти двое, как по мне, были лучшими у бразильцев на мундиале. Хотя из того состава бразильцев кого ни возьми — звезда!
— Олег Саленко вспоминал: «Только на стадионах ощущалось, что идет Кубок Мира. За территорией арен, в городах —
мертвая тишина. Все футболисты спокойно могли ходить по городу, даже не верилось, что событие такого масштаба происходит»...
— А что вы хотели! США — не футбольная страна. К соккеру, как они называют футбол, у американцев прохладное отношение. Большинство болельщиков на трибунах были фанатами тех команд, которые принимали участие в первенстве мира. Американцам дали провести чемпионат мира, дабы популяризовать футбол в стране. На мой взгляд, это была бесполезная затея. У них есть другие виды спорта, которые они обожают давно. Поэтому у местных даже к своей сборной на ЧМ-1994 отношение было... посредственное. Не скажу, что американцам было все равно, как выступит их сборная, но они явно понимали, что их сборная не будет бороться за медали.
Футбол Моуринью мне не импонирует
— «Бенфика» и «Порту», Лиссабон и Порту. С одной стороны интеллигентная столица, с другой — душевный портовый и портвейновый город. Где вы чувствовали себе комфортней?
— В Порту, на севере Португалии. Порту — это рабочий класс. Как результат — более компанейский город. В Порту более открытые люди. Лиссабон — большой город, столица, много пафоса.
— Недавно «Порту» уступил дома «Бенфике» — 0:2. Следите за этими командами?
— Обязательно! Даже спустя двадцать лет мне интересно следить за этими командами. Переживал за «Бенфику», когда они два раза играли в финалах Лиги Европы, но уступили «Челси» и «Севилье»... Всегда приятно наблюдать за теми клубами, где ты играл.
— Трансфер из «Бенфики» в «Порту». Вам не угрожали расправой фаны «Бенфики»?
— Клубный антагонизм никак не повлиял на мой трансфер. Дело в том, что у меня подошел к завершению контракт с «Бенфикой». Его можно было заново подписать, но лиссабонцев возглавил хорватский тренер Томислав Ивич, который ни меня, ни Кулькова в команде видеть не хотел. (Рискнем предположить, что Сергей Николаевич ошибся — тогда, в 94-м, Ивича в «Бенфике» уже не было, а пришел Артур Жорже. Вот он и подвинул Юрана с Кульковым... Любопытно, что Бобби Робсон в «Порту» сменил именно Ивича — тот в 93-м словно протоптал дорожку Юрану! Ну и грех не упомянуть легендарную подробность: с президентом «Порту» Пинту да Коштой Юран сговорился в конце августа на похоронах погибшего в автокатастрофе игрока «Драконов». 26-летний центральный полузащитник Руи Филипе отыграл в основе «Порту» три сезона и имел все шансы стать легендой клуба... — ред.) Фанаты «Бенфики» вошли в мое положение. Даже когда я забил «Бенфике», будучи игроком «Порту», никто не свистел в мой адрес. Наоборот — аплодировали. 1:1 сыграли. Даже Жозе Моуринью, работавший тогда переводчиком Бобби Робсона, заметил, что доселе такого в Португалии не было. Немыслимо — чтобы фаны аплодировали игроку, который покинул их команду, да еще забивает голы их команде! Такое дорогого стоит. Болельщика ведь не проведешь! Фанаты «Бенфики» негативно высказывались о действиях президента клуба. От фанов лиссабонского клуба у меня остались только приятные воспоминания, они по-настоящему уважительно относились ко мне. В то же время и болельщики «Порту» хорошо встретили.
— Вы говорили, что с партнерами по «Порту» частенько ставили Моуринью в «квадрат». Он оттуда не выходил?
— Моуринью — приятный мужик. Перед разминкой мы его действительно неоднократно загоняли в квадрат. Не скажу, что он совсем далек от футбола. На среднем, любительском уровне он довольно добротно смотрелся. Любил пошутить. Он был больше как член команды, а не переводчик Робсона или тренер-помощник Робсона.
— «Челси» вам нравится?
— Не отнять у Моуринью того, что он умеет выстроить или подобрать команду. Но сам футбол команд Моуринью мне не импонирует. Просматривается у его команд некая осторожность, что ли. Его команды играют в закрытый футбол, стараются использовать свой шанс. Но в целом к Моуринью я отношусь уважительно. Человек дважды выигрывал Лигу чемпионов! Как тренер он умеет работать, и он востребован в больших клубах. У него есть чутье на футболистов. Он может взять и довести до ума среднего игрока, который при нем раскроется и станет звездой. Но, повторюсь, некоторые матчи сегодняшнего «Челси» мне скучно смотреть.
В «Ньюкасле» не устроила зарплата
— Какие у вас воспоминания от «Миллуолла», клуба некогда самых агрессивных и опасных фанатов Британии? Действительно ли это столь безжалостно хулиганский клуб?
— Когда я переходил в «Миллуолл», о его фанатах я ничего не слышал. Это уже на месте мне рассказали об истории фанатского движения «Миллуолла», в частности — что они самые большие националисты в Англии. А однажды я на своей шкуре ощутил, кто такие фаны «Миллуолла». В одной из домашних игр у меня произошла серьезная стычка с темнокожим игроком команды противника. Фанатам понравилось, что я агрессивно пошел в стычку. После в каждом матче они меня признавали лучшим игроком команды! Даже пригласили в паб. Отказать, конечно, я не мог. Тем более местные игроки настойчиво советовали пойти, отмечая, что болельщики у «Миллуолла» своеобразные и это нужно, чтоб они окончательно приняли. Сходил. Выпили пива, пообщались. Окончательно убедился, что они и вправду из числа самых яростных болельщиков в мире.
— Когда Бэтти с Ле Со подрались во время игры «Спартак» — «Блэкберн», о чем вы подумали?
— Что такого не может быть! Мне было непонятно, как на поле в матче Лиги чемпионов могут подраться два игрока одной команды. По правилам, арбитр обязан был удалить обоих за неспортивное поведение, но обошелся желтыми карточками. Наверное, сам удивился сложившейся ситуации и где-то растерялся... Такого ведь никогда прежде не случалось. Это было перед самим перерывом. На второй тайм один из игроков вышел с перемотанной рукой. Я бы еще понял, если б они устроили разборки после игры, такое случается, но, видимо, решили московскую публику порадовать. Лично я был шокирован.
— На Туманный Альбион вы могли перебраться раньше. Почему сорвался трансфер из «Бенфики» в «Ньюкасл»? Англичане ссылались на загадочные «проблемы личного характера»...
— Все было намного проще. В «Ньюкасл» меня пригласил Кевин Киган. Я прилетел в Лондон на переговоры. Мне предложили ту же зарплату, что я получал в «Бенфике». Меня это не устроило. И я решил не менять «Бенфику» на «Ньюкасл». Понимаю, что «Бенфика» хотела на мне что-нибудь заработать, поскольку через год истекал мой контракт с лиссабонцами.
— Сергей, где вам жилось лучше —
в спокойных странах а-ля Португалия и Австрия или в «пивных» вроде Германии и Англии?
— В Португалии я чувствовал себя в своей тарелке. По той простой причине, что страна на берегу океана. Практически круглый год солнечные дни, климат теплый, а ментальность людей приближена к нашей. Прекрасная страна! В выходные дни ты можешь спокойно поплавать в океане. Кухня португальская сказочно вкусная — рыба, мясо, креветки.
— Сергей, рост у вас 184 см, оптимальный вес был около 83 кг. Сколько максимум набирали в игровые годы?
— Борьба с весом была, была... Таково сложение моего тела, что я предрасположен к полноте. И часто после отпуска, который проводил у родителей в Луганске, я набирал лишние четыре-пять кило. Не мог устоять перед домашней колбасой, борщом, пирожками. Впрочем, я очень быстро сгонял килограммы.
— Богатырский вес помогал или мешал?
— В холодную погоду, поздней осенью или ранней весной — помогал. Летом, когда жарко, естественно, с лишним весом играть было тяжело. Но это не значит, что если я набирал пару лишних кило, то автоматически играл хуже. Такой закономерности не наблюдалось.
Футбол нельзя предавать
— Последний взлет у вас приключился в «Штурме». Три мяча в Лиге чемпионов —
гроссмейстерский показатель. Но расскажите лучше, как «Штурм» мог занять первое место в группе с «Галатасараем», «Рейнджерсом» и «Монако» и разницей мячей 9-12?
— Мы были домашней командой. На своем поле всех обыгрывали, а на выезде — летели! «Рейнджерсу» и «Монако» скрутились по 0:5. Но в тоже время довольно уверенно обыгрывали всех дома. «Галатасараю» забили три сухих мяча, «Рейнджерсу» и «Монако» — по два. В заключительном туре в Стамбуле мы сумели отобрать очки у «Галатасарая», сыграв 2:2, и с первого места вышли во второй групповой раунд. Видите, как бывает. Можно много пропустить, но стать первыми. Никто не верил, что «Штурм» вообще выйдет из группы, не говоря уже о том, что с первого места. После жеребьевки нас записали в заведомые аутсайдеры.
— Три поражения по 0:5 за лигочемпионский сезон, еще и от «Валенсии» — не перебор?
— С «Валенсией» я уже не играл, поскольку получил тяжелую травму, которая предопределила окончание моей карьеры. А поражения от «Рейнджерс» и «Монако», конечно, воспринял болезненно. Когда тебе забивают пять мячей, знаете, не до веселья. Очень больно! Одно дело проиграть 0:2, совсем другое — 0:5.
— Как раз десять лет прошло с тех пор, как вы издевались над «Динамо» (5:0) в составе «Бенфики»... Но вопрос иного характера. Ваша зарплата спустя десять лет в «Штурме» была выше той, что вы получали в «Бенфике»?
— Разные были зарплаты. Где-то больше, где-то — меньше... Если говорить о «Штурме», то это был топ-клуб Австрии, но по европейским меркам зарплаты там невысокие, даже меньше, чем в первом английском дивизионе. Многое еще зависело от налогов. Чистыми на руки можно было получить совершенно иную сумму, как вы понимаете.
— Знаю, что в «Бенфике» за открытую критику тренера хорвата Ивича вас, Кулькова и Мостового оштрафовали на 25 тысяч долларов каждого. Это был самый крупный штраф в карьере?
— Да!
— Какое прозвище вам больше по душе —
«Барсик», которое прилепили в «Динамо», или «Русский танк», как прозвали в Португалии?
— И то, и другое мне нравилось.
— Кого бы вы назвали лучшим партнером по атаке?
— Пауло Футре в «Бенфике». Великий нападающий! Поиграть с таким футболистом считаю честью. Он тогда вернулся из мадридского «Атлетико». Вот с кем было легко в паре. Он играл на партнера, не был эгоистом. Когда пришел в «Бенфику», мне так и сказал: «Я тебе буду отдавать. Я уже доигрываю. Ты, главное, открывайся». Для нападающего важно, чтоб его снабжали мячом. Вот Футре прекрасно исполнял роль подносчика снарядов для меня.
— Давайте составим идеальную Dream Team Сергея Юрана!
— Нужно всех вспоминать, а клубов было немало... Вспоминать долго.
— Через какие искушения в футболе вам пришлось пройти?
— Я не брал взяток, матчи не сдавал. Я резко отрицательно отношусь к таким моментам. Искушения возникали только в спортивном плане. Обыграть ту же «Барселону», к примеру. А все закулисные моменты отрезал на корню. Если ты любишь футбол, то не должен его предавать. И продавать.
— О чем жалеете — из несбывшегося футбольного?
— В Европе процентов на 25 я недораскрыл себя! Мог бы играть лучше и мог оказаться в более сильных клубах, в частности, в Италии. Разные обстоятельства мешали. Молодость та же... Травмы, конечно, тоже повлияли.
— Не будь вы нападающим, на какой позиции могли бы себя проявить?
— Мне нравилось в воротах стоять. Когда я начинал играть в футбол, у меня хорошо получалось ловить мячи. Одно время даже целенаправленно тренировался вратарем. Это было в третьем-четвертом классе. Думаю, из меня мог бы получиться довольно неплохой голкипер!
Конкуренция в чемпионате России упала
— С чем связываете неудачи сборной России на Евро-2012 и ЧМ-2014?
— Я считаю, сборной должен руководить свой тренер, который знает менталитет страны и умеет психологически готовить ребят. Иностранец пытается подстроить игру сборной под свой менталитет. Сборную России должен возглавлять российский специалист! Да, было исключение в виде Хиддинка, когда Россия играла в полуфинале Евро-2008, но мнится мне, что это скорее стечение обстоятельств, нежели заслуга главного тренера. Как раз к пику карьеры подошли Аршавин и К°, они-то и выиграли для сборной третье-четвертое место. Последние же провалы, полагаю, связаны именно с тем, что сборную возглавляли иностранцы (Дик Адвокаат и Фабио Капелло. — авт.).
— Во время чемпионата Европы-2012 приезжали в Украину?
— К сожалению, не получилось. Я планировал наведаться в родной Луганск, а заодно посмотреть донецкие матчи. Но на тот момент я возглавлял «Сибирь» и был занят работой.
— Что думаете о сегодняшней украинской сборной, о «Динамо»?
— Прежде всего, надо отдать должное сборной! В столь сложное экономически и политически время, со всеми вытекающими военными событиями, сборная продолжает играть и побеждать. Дай Бог, чтоб Украине удалось пробиться в финальную часть Евро-2016. Киевское «Динамо» тоже заслуживает только лестных отзывов. Киевляне здорово играют в Европе, лидируют в чемпионате. За это я очень уважаю тренеров и игроков киевского клуба. Надо отдать должное и руководителям футбола, которые в столь тяжелое время нашли силы проводить чемпионат.
— На ваш взгляд, сегодня в России есть звезды уровня Ярмоленко и Коноплянки?
— И Ярмоленко, и Коноплянка — великолепные футболисты. Думаю, эти ребята не затеряются в Европе. В России тоже появляются перспективные молодые игроки.
— Кто?
— Глушаков, Кокорин. Денисов — очень хороший футболист. Самедова можно вспомнить. Есть футболисты, есть! В Украине, может, они более яркие и лучше выделяются на общем фоне.
— Почему российские клубы, имея такой финансовый размах, в еврокубках до решающих стадий не доходят?
— Сложно сказать. Может быть, чемпионат России стал менее конкурентным. Чем больше команд ведут борьбу за золото, тем выше уровень самих команд. Сегодня мы имеем только три команды, которые по-настоящему сражаются за чемпионство. Это «Зенит», ЦСКА и «Динамо» (Москва). А раньше конкурировали семь-восемь команд! На данном этапе позиции в российском футболе утратили «Рубин», московский «Спартак», «Локомотив». Я думаю, в этом причина. Чем больше серьезных матчей играешь в чемпионате, тем закаленнее клубы. Все ведь переходит в еврокубки. Когда попадаешь на более серьезного соперника, нужно иметь стойкость. А получается, что наши клубы проводят мало матчей на пределе возможностей.
— Согласитесь, что «Шахтер» — команда номер один на постсоветском пространстве в последние годы?
— Я бы не сказал. В Украине — может быть, «Шахтер» и доминирует, но если брать СНГ, то «Зенит» и ЦСКА не слабее. Даже московское «Динамо» сегодня может спокойно конкурировать с «Шахтером». Несомненно, «Шахтер» клуб европейского уровня, но твердо сказать, что дончане сильнее всех на просторах СНГ, я не берусь.
Оба сына в футболе
— Сергей, чем вы сейчас занимаетесь?
— В данный момент за рулем, стою в пробке.
— А если глобально?
— Возвращаюсь с переговоров. Должен вернуться к работе тренера. (Юран может
возглавить калининградскую «Балтику». — авт.)
— Каким-нибудь бизнесом занимаетесь?
— Нет. Я не поклонник бизнеса. Нужно заниматься либо футбольной деятельностью, либо бизнесом. Совмещение, считаю, чревато потерей всего, что нажил футболом.
— Ваши сыновья Артем и Роман занимались футболом. Они продолжают это дело?
— Да. Старший сын, 17-летний Артем, окончил школу ЦСКА. Был в Германии на просмотре, в «Ливерпуле» только что побывал. Вскоре должен прийти ответ. Может быть, он туда переедет. Младший, Рома, ему семь лет, занимается в школе ЦСКА.
— Как-то вы сказали, что если бы не футбол, то стали бы таксистом в Луганске... Я вот не представляю, что Юран мог бы взять в руки в автомат и воевать на Донбассе. Вы себе это можете представить?
— Мне вообще сложно представить, что творится в Украине. Ситуация крайне непонятная. Конечно, если бы ко мне пришли в дом, как любой нормальный мужчина я защищал бы свою семью. Поэтому такого поворота событий, как вы сказали, я не исключаю. Мог бы взять автомат. А мог бы и не взять...
— Сергей, вас считают одной из самых колоритных фигур в постсоветском футболе. Во время игровой карьеры вы не сходили с первых страниц многих газет — скандалы, споры с судьями, партнерами, приходы в «Спартак» и уходы. Вы себя бунтарем не считаете?
— Скандалы по большей части раздуты журналистами. Конечно, какие-то моменты происходили, но журналисты любят все расписать и приукрасить. Я люблю правду. Меня так родители воспитали. Всегда отстаиваю правду! Так что если наступят на мозоль, естественно, я буду отвечать. Всегда говорю правду в глаза. Кому-то это нравится, кому-то — не нравится. Это личное право каждого. Я считаю, человек должен быть честным. Например, я открытый человек, легко иду на контакт. Если я вижу несправедливость, молчать не стану. По характеру я такой человек, что не прогибаюсь ни перед кем. Никогда не высказываю мнение по той теме, в которой незнаком. Не могу спорить, скажем, о нефтяном бизнесе, потому что в этих вопросах дилетант. А в тех вещах, в которых разбираюсь, естественно, буду отстаивать свою точку зрения. Таким образом и детей воспитываю. На белое нельзя говорить, что оно черное.
https://dynamo.kiev.ua/articles/196003- ... shevchenko
