"Русский мир"Т.Толстой и грядущий"Русский мир

"Русский мир" Т. Толстой и грядущий "Русский мир" Г. Кваши

Меня глубоко впечатлило это эссе Толстой - ярко талантливое и умное (при всех ошибках исторических и даже географических), едко и тонко проницательное, яростно злое (и какой же русский с сердцем и умом не может повторить вслед за Пушкиным: "Я был озлобен...") и отчаянно безнадёжное в горькой любви к неисправимому-де отечеству...

Я позволил себе превратить это эссе в диалог, небезинтересный, может быть, и автору эссе. Ежели кто поможет мне довести его до неё, буду весьма благодарен. Сам, тусовкам чуждый, не представляю, как свершить тот подвиг.

Татьяна Толстая (и самоучинивший с нею диалог Евгений Наклеушев)

Русский мир

(Статья, написанная для газеты «Гардиан», заказавшей писателям из разных стран серию статей на тему национализма, национального самосознания и т. д.)

Т.Т. Если бы мне пообещали, что я всю жизнь буду жить только в России и общаться только с русскими, я бы, наверное, повесилась.

--Е.Н. Я бы, возможно, тоже. В юности пытался удрать в Турцию из Батуми вплавь. К счастью, поймали слишком поспешно, чтобы суметь доказать мой преступный умысел. Позднее вырвался таки заграницу - и не оказался там нужен всерьёз никому из господ-редакторов. "Вы пишете слишком умно для наших читателей", - говорили мне без иронии, со святой буржуазной простотой издательского дела - торгового и сурового. Но всегда буду благодарен зарубежью за то, что напрочь излечило оно меня от комплекса национальной неполноценности: если народы Запада живут "лучше нас" (это, впрочем, откуда ещё посмотреть), так совсем не потому, что они нас благородней или умней, но по сумме обстоятельств, от людей мало зависящих и исторически преходящих. Ну, да это разговор долгий...

Т.Т. И дело не в том, что русские мне не нравятся или неинтересны – напротив. Ничего интереснее, парадоксальнее и противоречивее, чем русские люди, я не знаю. Россия – это большой сумасшедший дом, где на двери висит большой амбарный замок, зато стены нету; где потолки низкие, зато вместо пола – бездна под ногами; где врачи утратили разум, а пациенты по-своему очень хорошо соображают, что к чему, но притворяются ненормальными, и не потому, что хотят угодить врачам, а просто потому, что так интереснее, удобнее и волшебнее; где кошмары и ночные фантазии материализуются до полной осязаемости, а простые, подручные, необходимые предметы при ближайшем рассмотрении оказываются иллюзорными и бесплотными: протянешь руку – туман! Бродить по этому дому, рассчитывая свой маршрут и надеясь выйти к запланированному месту, невозможно: логики в русской вселенной нет, двери открываются не ключом, а заклинанием, лестницы нарисованы, схемы лабиринтов меняются без предупреждения. Лучшим путеводителем по России был бы «бедекер», проиллюстрированный Морисом Эшером, с указаниями направлений, составленным Кафкой, Беккетом и Ионеско.

Когда русские врут, воруют и обманывают (тут мы лидеры, и первенства никому не уступим, и не потому, что врем и воруем больше других народов, а потому, что делаем это даже без пользы для самих себя, а порой и во вред, ради чистого искусства) – то это не потому, что мы грешны, а потому, что дихотомия между добром и злом, правдой и ложью, светом и тьмой, правым и левым для нас объективно не существует. Единственный абсолют – релятивизм, единственная константа – хаос. Каждый сам устанавливает правила игры, меняя их на ходу по собственной прихоти, а так как этим занимаются решительно все, то в результате совместных усилий образуется даже некоторая гармония, и сквозь клубящийся туман проступают причудливые формулы и модули хаоса, броуновского движения капризных частиц. И не надо спрашивать, каковы эти формулы: они широко известны и возвещены давным-давно, так что желающие могут с ними ознакомиться, – вся русская литература, весь фольклор и вся история к вашим услугам. Но боже упаси подходить к ним, вооружившись ясным светом логики и разума: это все равно, что есть желе вязальной спицей. Расслабьтесь, распуститесь, впадите в дневные грезы, в мечтательное состояние; выбросьте часы, очки, шнурки ботинок, ремень и подтяжки; повернитесь спиной к изучаемому предмету и встаньте на голову. Зажмурьтесь. Слышите звон в голове?… Вы уже на пути в Русский Мир. Скоро вы начнете понимать, а вернее, прозревать, проницать, чувствовать. Очень быстро вы потеряете ориентировку в пространстве: вам станет все равно, куда идти, ибо, во-первых, пункта назначения не существует, а во-вторых, раз его не существует, то можно отправиться в любом направлении: результат ведь будет тот же. Недаром же в одной русской сказке герой заводит дружбу с неким невидимым существом, выполняющим пожелания героя, стоит лишь только попросить: «Поди туда, не знаю куда; принеси то, не знаю что». Невидимый помогает, все получается, но слушатели сказки так и не узнают, куда надо было идти и что принести. Не все ли равно? И вы поймете, почему русское суеверие запрещает задавать вопрос: «Куда идешь?», на вас могут рассердиться, раздраженно ответить: «На кудыкину гору!», на вас могут пожаловаться: «Он меня закудыкивает!», в русском представлении курица бормочет: «Ку-уда? Ку-да?» и это называется «кудахтать», а в лесу, по народным поверьям, живет ДИКИЙ КУР (петух), который, кудахча, «отводит глаза» путнику, так что тот теряет уже последние проблески понимания, теряет голову и приходит в себя лишь в глухом и чужом месте, откуда нет пути домой.

Кроме того, вы потеряете ориентировку во времени, так как над Россией зависло время мифологическое, застывшее, такое, в котором все события совершаются одновременно, а потому их последовательность устанавливается произвольно – по вашему капризу. Недавно кто-то остроумно заметил, что Россия – страна с непредсказуемым прошлым. Это очень верно, и это очень удобно: каждый придумывает собственное прошлое, собственную историю этого сумасшедшего дома, и один рассказ ничуть не лучше и не правильнее другого, прошлых столько, сколько вы хотите. Это ли не высшая свобода, это ли не высшее равенство?… И это ли не лучшая почва для возникновения литературы?…

--Е.Н. За край эмоционально (уж, простите, Татьяна Никитична, моё мужское занудство!), но по существу весьма верно.

Можно я попытаюсь объяснить, отчего это у нас этак всё закручено? В начале 70-х попалась мне очень талантливая книжица автора из тропической Африки. То была литературная обработка местного фольклора - и до чего же были её мотивы родными в своей узнаваемости! Изначальную родину тех бродячих сюжетов выводят, говорят, из Древнейшего Шумера. Все эти "Поди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что", - и тому подобные. Когда-то гуляли они, можно думать, по целой Евразии и той же Африке, ан, зацепились до сего времени только у нас да у африканцев.

И почему же?.. А вот бывает в ранней истории культуры такая странная заколдованная пора - архаикой называют. И эту-то заколдованность Вы нам так ярко описываете. Лишь чуток односторонне. Вот ведь и сами Вы не упускаете, что интересней русских людей не знаете никого. Архаика - это ведь не один кошмар Дикого Кура - это ещё и пора сложения великих мифов, эпоха, если взять Грецию, Гомера (без коего не мыслила воспитания юношества и самая блистательная классика времён "греческого чуда"!) и Гесиода, и Сафо, и Орфея - и свято чтимых "семи мудрецов" ("семь" здесь фигура речи - по разным источникам их насчитывали до семнадцати), хотя те стоят уже на переломе к классике и воспитывают эллинов к роли свершителей того культурного чуда, что выросло вдруг ВОПРЕКИ ВСЕМ ВЕРОЯТИЯМ ЗДРАВОГО СМЫСЛА на земле нищей, терзаемой свирепыми разбойниками, неуёмными царями и аристократами, как и не менее буйным простонародьем, возглавлявшимся вполне соответствующими тиранами!

А у нас Пушкин и Гоголь, Толстой и Достоевский - разве могло породить их какое угодно время, кроме архаики? Вот жаль только, что "семерых мудрецов" у нас ещё не было (или не заметили покамест мы их?)

Одно невыносимо тяжко в архаике: рождая титанов, не умеет она плодить самых обыкновенных средних, порядочных и культурных людей - нет для того им ясных ориентиров, и Вы, Татьяна Никитична, это в точку описываете - перелагать было б только портить. И жалостливый певец кручин народных Некрасов, современник литературных наших гигантов, пишет: "Я рос средь буйных дикарей..."

Т.Т. И поскольку двигаться некуда и незачем, а время не имеет протяженности и направленности, то претензии к России (дескать, завоевала полмира, покорила и угнетала бесчисленные народы, повинна в экономической стагнации, развалила культуры подвластных племен да и свою собственную) с русской точки зрения беспочвенны, ибо относительны. Какие могут быть претензии, вам же Эйнштейн все объяснил! Это с вашей точки зрения, с точки зрения стороннего наблюдателя, Россия расползлась от океана до океана, ибо вы со своей прямолинейной западной логикой верите в стороны света, в розу ветров, в атмосферное давление, в мили и километры. А с русской точки зрения мы находимся ТУТ. Отойдем на тысячу миль – и опять будем ТУТ. Мы не верим в арифметику. Где мы – там и ТУТ. Так не все ли равно, где?… Бессмысленно говорить и о стагнации, ибо мы живем СЕЙЧАС, а стагнация – это процесс, а процессов мы не понимаем. Бессмысленно говорить и о разрушениях, например, об уничтожении какого-нибудь красивого храма. ВЧЕРА он был, – СЕГОДНЯ нет. Но ведь можно и наоборот: СЕГОДНЯ нет, но был ВЧЕРА. А ПОЗАВЧЕРА опять не был. Стало быть, ПОЗАВЧЕРА ничем не отличается от СЕГОДНЯ, а ВЧЕРА – это капризный всплеск волны, булькнула и нет. Может быть, опять булькнет. «Может быть» («авось») – любимое русское слово, ни да, ни нет, ни направо, ни налево, ни вперед, ни назад.

--Е.Н. Э, нет, Татьяна Никитична, зря торопитесь Вы горе наше в слезах утопить навечно. Как это двигаться некуда? Как это - незачем? Пусть навалится на меня весь политкорректный истэблишмент, вопросы такие не простонародью спрашивать - а не то все перемёрли бы с голоду - и умные и глупые. Вопросы те, когда дозревает культура, начинают задавать себе те самые "семеро", кои и яйца не умеют себе сварить (был такой случай, хотя и из немножко другой оперы, когда Ньютон, внимательно выслушав наставления кухарки, сварил-таки себе - собственные часы).

И вот, русская культура дозрела до такого момента на рубеже ХIХ-ХХ веков и НАЧИНАЛА (да, увы, только начинала) выстраивать ПЕРВУЮ в послеантичном мире ОРИГИНАЛЬНУЮ философию, исполненную небывалой во всей истории мировой мысли тяги к ИСТИНЕ-ЕСТИНЕ (а не сравнительно скромной в античных традициях Индии, Греции и Китая - и всех основанных на них "новых" философиях - тяги к ДОСТОВЕРНОСТИ).

(Правда, Вы не найдёте этого ни в одной истории философии - кроме смутных для непосвящённых намёков. Напрямую это говорю Вам один я - автор книги, в предисловии к коей Георгий Гачев написал: "Героическое дерзание... мыслитель милостью Божией", и кою "счёл за честь" рецензировать Сергей Аверинцев. Не успел, но, по свидетельству вдовы, имел ввиду именно то, что сказал.

Я сейчас звучу до крикливости нескромно - и самому себе неприятно. Просто по невоспитанности своей я не умею достойно сказать то, что сказать так или иначе ДОЛЖЕН - иначе в нашем мире всё забьют вопли тех, кому нечего показать, кроме собственных голых задниц. Вы ведь не этого хотели бы?)

И вот, очень уж легко выловить тех "семерых". Замечательно, что первые подходы к достойным их вопросам обнаружились в России НЕМЕДЛЯ по относительному ослаблению цензурного гнёта. А потом...
А потом России напомнили, что не единым национальным ритмом жива культура.

К этому времени практически целый мир был так или иначе "вестернизирован" и ведом в неком "общем" направлении.

Куда?! "К прогрессу!" - отвечал безусловно доминировавший тогда на Западе прямолинейный оптимизм. Горстку провидцев, сознававших, что творческий путь Западной культуры в общем завершён, никто из властей предержащих всерьёз не принимал.

"Чредою расцвет и гибель, словно прилив и отлив", - тысячи лет знал всё помнивший Восток. Запад был слишком упоён своим "прогрессом", чтобы прислушиваться к такой ретроградности.

И кто же должен был первой и более всех искорёжить свою судьбу в пору гибельную, как не Россия, с её шаткой, едва не каждый век ломавшейся традицией?

Т.Т. Во всем мире два раза в год переводят часы, меняя летнее время на зимнее. Экономится электричество, да и как-то приятнее и естественнее спать в темноте, а гулять под лучами солнца. В России тоже балуются со стрелками часов, но не из соображений экономии или комфорта, а… просто так. Однажды, еще при Сталине, ЗАБЫЛИ перевести стрелки на час в нужный момент, а когда вспомнили, то побоялись сказать Сталину. Он не заметил, так и жили – до этого года. Хотя Сталин умер 40 лет назад и бояться было уже некого. 250 миллионов населения, из них 150 миллионов русских – и всем все равно. Зато слова, названия, обозначения, термины, имена для русских страшно важны. Скажем, несколько лет назад, при Брежневе, метеорологи предложили обозначать давление атмосферы не в миллиметрах ртутного столба, а в гектопаскалях – так, дескать, удобнее, нагляднее, метричнее. Что тут началось! Всенародному возмущению не было предела. Истерические старики, ссылаясь на свои военные и партийные заслуги, задавали тон. От слова «гектопаскаль», писали они в газеты и в правительственные органы, у них поднимается кровяное давление, темнеет в глазах и замирает сердц###ение. При старой системе измерения они чувствовали себя лучше: посмотрят на цифры и уже знают, какова погода, откуда подует ветер, есть ли пятна на солнце и надо ли принимать лекарство; при новой наступает испуг, головокружение, возможен летальный исход. Вернуть миллиметры! – Вернули. Это был единственный случай на моей памяти, когда граждане приняли что-то близко к сердцу, а правительство выслушало их и отреагировало.

--Е.Н. Ничего нового для архаики, Татьяна Никитична! "Худших везде большинство!" - сказал Биант из Приены, кого к "семерым" причисляли во всех раскладах, и о ком сам ворчун Гераклит уронил: "Больше толку чем в других." А Вы хотели бы, чтобы бал правили "семеро"?

Т.Т. Историческая наука точно не знает, откуда взялись славяне, а тем более русские. Где они были и что делали до шестого века? Почему в Европе, исхоженной вдоль и поперек торговцами, воинами, любопытствующими путешественниками, никто не встретил славян? Словно бы они, околдованные диким куром, плутали в глухой чаще, пока остальные народы возводили каменные и мраморные дворцы, плыли на кораблях, замуровывали своих мертвецов в тайниках пирамид, вычисляли ход звезд и луны, вышивали цветы и птиц на тонких покрывалах, вычисляли земную окружность, изобретали порох, бумагу, стекло, деньги, бани, вино, алфавиты! Тысячи лет прошли с тех пор, как Гильгамеш выплакал все слезы оттого, что змея съела цветок бессмертия, с тех пор, как Одиссей, пыльный и загорелый, вернулся в свой дом, с тех пор, как безымянный египтянин пообещал, что слово поэта будет долговечнее пирамид, с тех пор, как Бог отвел руку Авраама, занесенную над ребенком; великие царства вознеслись и рухнули, Спаситель пришел, умер, воскрес, пообещал вернуться и сильно подзадержался; сожгли Александрийскую библиотеку, и песок заметал былые сады и площади старого мира; в это время дикий кур сжалился и отпустил славян. Пошатываясь, вышли они из тьмы на свет, словно оглушенные лесным приключением. Как у того, кто все проспал и проснулся лишь к вечеру, все валилось у них из рук, в голове мелькали смутные обрывки сновидений. Зевали, никуда не спешили, медленно трезвели, озирались. Обед истории был съеден, посуда побита, в объедках торчали окурки. О чем-то перешептывались, но так невнятно, что теперь и не расслышать. Потом – вдруг – киевляне призвали варягов на царство. Призвали или же те пришли сами – неизвестно, да и неважно. Варяжские владения стали называться Русь, началась русская история, и что в ней от славян, что от викингов – различить стало трудно.

--Е.Н. И, правда, никто не знает. То ли в Припятских болотах прятались, то ли в Карпатах... И вдруг в VI веке "славяне занимают НЕОБОЗРИМЫЕ пространства" (византийский хронист). Никем не объяснённый взрыв из неведомой точки. Но почему непременно должны мы о том горевать? А не видеть в том намёк на некую нечаянную радость и в будущем? Просто так ведь и чудеса не деются. Ежели масса племён ПОЖЕЛАЛА тогда ославяниться - а как ещё объяснить тот взрыв некочевого племени - так, может, оно того стоило? Может, явили они соседям невиданное некое ОБАЯНИЕ своей совсем ещё юной культуры или языка? Или неотразимую в своём благородстве героическую пассионарность? Правду сказать, всё непонятно - кроме, почему ж горевать-то?

Т.Т. Не странно ли: викинги сами по себе, воинственные и энергичные, завоевывали Европу, быстро передвигались, грабили, резали и однажды даже открыли Америку; славяне сами по себе тоже что-то там вышивали, варили, пели, разводили пчел, доили коров и сеяли хлеб; воссоединившись же, превратившись в русских, этот новый народ впал в странную летаргию и задумчивость, в поэтическую мечтательность. Герой русской сказки, крестьянин Емеля – славянин, – лежит на печи, ничего не делает, а всю работу за него выполняет волшебная щука. Герой русского эпоса, Илья Муромец, витязь («викинг») тоже лежит на печи тридцать лет и три года, скованный странным параличом, непонятной слабостью, пока проходящие мимо странники не наделяют его силой. Да и другие крестьянские герои, – скажем, Иван-дурак, – тоже не слезают с печи, да и другие витязи бродят по русскому миру кругами, размышляя, с кем бы померяться силой.

--Е.Н. Не думаю, Татьяна Никитична, что это так уж странно - и это не моё открытие. Григорий Померанц (вот уж не русопят!) констатирует, что Русь-Россия изначально и далее постоянно подвергалась самым разнообразным культурным (значит, и антикультурным) влияниям чуть не целой Евразии (последние века полтора и США впридачу), и влияния те всё менялись в силе и направлении, и никогда не было времени толком их переварить и гармонизировать - постоянный, заметьте, реархаизирующий фактор, толкающий страну то к крайней косности. то к выплескам судорожной активности...

Т.Т. Почему они все время лежат? Так ли уж холодно? Но разве на родине викингов, в Скандинавии, не холоднее? Почему они разъезжают на конях, беседуя с ними и выслушивая конские советы: неужели сами не знают, что делать, куда ехать? И почему русские песни такие долгие, протяжные, со слезой и тоской?

--Е.Н. Вот и я, уж простите, Татьяна Никитична, не понимаю, чего это они У ВАС всё лежат?? Я не такой уж большой знаток фольклора, но читывал, что построен он наподобие периодической системы элементов, где на каждый элемент с ярким свойством сыщется элемент свойства ему супротивного, как и промежуточные найдутся. Легче всего это показать на пословицах ввиду их краткости. Если, к примеру, нашли мы пословицу: "Чей хлеб жуёшь, того и песенки поёшь", так будет и супротивная: "Хлеб-соль ешь, а правду режь!" А раз есть такие диаметральные, так будет и согласительная (даром, что русский человек не славится склонностью к компромиссам): "Ешь пирог с грибами - держи язык за зубами!"

А мимо фольклора, Вы, Татьяна Никитична, в русской деревне когда-нибудь живали - прежде, чем она механизировалась и спилась? Я живал - и ни разу не видел, чтобы кто, кроме вовсе дряхлых или полумёртвых от болести, лежал в неурочное время. Нет, летом от света до света крутились, как заведённые, а зимой при искусственном свете всё что-нибудь мастерили. И на посиделках пели-баяли, а руки у всех заняты. А если емели да дураки лежат в байках на печи, так на то она байка - труженикам потешка. Не представляю, чтобы истинный бездельник мог бы долго ею тешиться: ску-ушно бы до смерти!

А в Скандинавии, Татьяна Никитична, извините, что цепляюсь, как раз не холодней, а теплей, чем на Руси. И НАМНОГО. Набираю в Гугле: "Швеция зимние температуры", - и в первом же сверху абзаце:
"В Мальме (Швеция) зимние температуры вообще, как в Сочи. Так что дело не только в широтах, а в понижении зимних температур с запада на восток Европы." Вот и Лев Гумилёв: "Граница между Западной и Восточной Европой проходит по воздуху: это нулевая изотерма января." Гольфстрим!

А насчёт русских песен - вот где ещё большевики нас обокрали с бесстыдством беспримерным! Сколько из них мы ещё помним?! Кто подбирал то в основном нытьё для радио-телеков (а то вообразят ещё иные, что при царях весело жилось-пелось - как можно!!)? Да, несведующие и в самых фантастических догадках не угадают тех наших потерей! Кто из интеллигентов наших знает, что у русской песни НЕСКОЛЬКО НАЦИОНАЛЬНЫХ ЛАДОВ (это мне не русопят сообщил - музыковед еврей, еврейства своего не стеснявшийся) - на несколько народов хватило б! И силы и радости в них достало б на пол-Евразии с целой Америкой впридачу.

Т.Т. Спросите русских, и они с непонятной гордостью самоуничижения ответят, что всему виной татаро-монголы. Не верю. Недавно отметили 600-летие освобождения от татарского ига. За это время можно было и позабыть былое угнетение и унижение. Но, конечно, если времени нет, не существует, тогда – да: за воротами твоего дома вечно бьет копытом монгольская конница и небо потемнело от стрел; вечно горит Москва, подожженная к приходу Наполеона, в ушах звенит от набата Новгородского колокола, а под Полтавой разбили лагерь шведы.

--Е.Н. Мне уж совсем стыдно цепляться, но 600 лет назад была всё же Донская битва, а не окончательное ФОРМАЛЬНОЕ освобождение от татар ровно веком позже. А последний раз татары сожгли Москву и вовсе в ХVII веке, а Крым усмирён был в рекордическом в нашей истории всплеске военной мощи аж в конце ХVIII века. Татары, они точно были для нас не шведы, тоже ярко претендовавшие при Петре Великом на роль сверхдержавы. И даже не авантюрные наполеоны. Чего смущаться - наследники "божественного воителя" Чингиз-хана, захватившие в своё время ДВЕ ТРЕТИ известного мира (а мир тот был целая Евразия со всеми её островами, исключая заполярные, да Северная Африка впридачу), были достойными продолжателями гениальнейшей в истории человечества военной традиции. Веками Русь-Россия пребывала в состоянии военного лагеря, и во главе городов до Екатерины Великой стояли воеводы, а монахи, взыскуя жития тиха и честна, вынуждены были быть и беззаветными воинами.

Т.Т. Русские сами не понимают, что с ними происходит, почему, «что делать», «кто виноват» и «когда придет настоящий день», – так называемые «проклятые» вопросы. Русские писатели без конца занимаются этими вопросами, причем великая литература вопросы задает, а обычная, мелкая – отвечает, и всегда невпопад.

--Е.Н.Что так, то так, рад согласиться с Вами хотя бы по сему нерадостному поводу. Ан, не забудем же, что чуть не на голом от светской литературы месте те же русские создали чуть не в одно поколение величайшую литературу всех времён - "святую" (Томас Манн) и проницательнейшую к последним глубинам человека. Да и в прочих областях что искусства, что науки, что техники совершили в то же время рывок беспрецедентный со времён античности и Возрождения - в самых, заметим, неблагоприятных условиях измученности "проклятыми" вопросами...

Т.Т. Русские почему-то полагают, что они – богоносный народ, что Бог возлюбил их и отметил, а свою постоянную несчастность одни объясняют ниспосланным испытанием, избранностью, Голгофскими муками и страшно гордятся, что удостоены своей доли страданий, другие же ропщут и вопрошают Бога, чем они его прогневили и в чем согрешили. Но и русский Бог тоже печальный, раздраженный, бессильный, безответный, словно и у него тоже тяжело на сердце, словно он и не воскресал, словно Голгофа – завтра, с утра, и послезавтра, и каждый день, – ведь он тоже пребывает в вечности, где время не движется никуда.

--Е.Н. Так и немчура Бирон, заметим, уверял, что Россия лично управляется Богом - и судя по контексту не столько иронизировал, сколько трепетал... А в остальном всё правда - архаика, она и есть архаика - это мы с Вами просто повторяемся.

Т.Т. А грех на русских по крайней мере один: русские не любят ближнего своего. И это взаимное неудовольствие, недружелюбие, разобщенность и, часто, откровенное злорадство есть, конечно, один из тягчайших грехов. Что тому причиной: оттого ли не любят ближнего, что несчастны, или несчастны оттого, что не любят, – не знаю. Русским как будто все время грустно, тянет куда-то вдаль, в чужие края, а сдвинуться не могут. «Скучно», «Тоска», «Чем бы заняться?» – постоянный мотив жизни и литературы. Почему чеховские три сестры повторяют: «В Москву, в Москву!», а сами не едут? Что им мешает? А кто мешает Обломову встать, спустить ноги с дивана, написать письмо, выйти из дома, что-нибудь сделать?

--Е.Н. Да все те же, Татьяна Никитична, эффекты архаики: косность и лень (у тех, за кого есть кому поработать). И лютая злоба тех, кому целый век, чтобы выжить, надо вертеться, как ужу на сковородке. "Большинство зло!" - знакомец наш - Биант из Приены.

Ан, упустили Вы, какие и в кромешности той случались прекрасные проблески. Век Великой Екатерины (В Третьяковке змеинострашные физии доекатерининских вельмож сменяются вдруг скачком на прекрасные - мудрые и добрые - лица. И восклицает Суворов: "Господа офицеры, мы - русские! Какой восторг!!) "Дней Александровых прекрасное начало..." (Пушкин) Лев Толстой: "Кто не жил в те годы _[_первые по кончине Николая I_]_, тот не жил вовсе!"

Т.Т. А когда, время от времени, в русских что-то просыпается, то ли варяжская, то ли татарская, то ли какая иная степная кровь, движение, порыв, то они агрессивно, бессмысленно бросаются отнимать, завоевывать, покорять, разорять, грабить, – чтобы после, когда порыв пройдет и затихнет, растерянно озираться на завоеванной, испорченной территории и спрашивать себя: ну и что дальше? И зачем? И куда теперь? – и презирать те народы, что покорились, и презирать дальние страны за то, что те из блаженного сна превратились в грубую, загаженную реальность. И не потому ли русские любят дальние походы – военные или же просто туристические, что дорога, ее протяженность, ее нескончаемость дает душе убаюкивающее, ложное ощущение дела, которое будто бы делается, придает ложную осмысленность цели, которую якобы надо достичь, а смена пейзажей, цветных картинок даже возбуждает иллюзию, будто время течет.

--Е.Н. А вот здесь, Татьяна Никитична, Вы когда правы - а когда и совсем наоборот! Ужли забыли Вы, как влюблены были парижане, дамы в особенности, в рыцарственных наших воинов, включая "страшных" - в предварение их появления - казаков! А "Хаджи-Мурата" Толстого Вы тоже забыли? Знаете ли Вы, что с публикацией этого рассказа на Северном Кавказе появилось новое имя - "Хаджи-Мурат"? Ведь до того новорождённого могли назвать только "Муратом". "Хаджи" - почётная приставка к имени совершившего хадж в Мекку или иное святое для мусульман место. Но рассказ иноземца и иноверца так запал в суровые сердца вековых врагов русских, что в нарушение логики, обычая и религии на Кавказе появились новорождённые Хаджи-Мураты!

Т.Т. Порой русский человек напоминает мне пьяного, спящего в кинотеатре: в отравленные уши сквозь глухой и мерный звук биения собственной крови просачиваются звуки иной, совершающейся вовне жизни: кричат, целуются, стреляют, вот какая-то погоня, а вот шум моря или скрип двери, а вот строят города, спорят, вот музыка… Тени теней проходят, колеблясь, под набрякшими, тяжелыми веками, черные по красному; это кони, а кажется, что пожар, это деревья, а мерещится, будто войско; дико вскрикнув, вскакивает и озирается пьяница, буйство, страх и смутные желания проносятся, нерасчлененные, в его мозгу; он с размаху ударяет соседа, крушит стулья, прет куда-то по проходу, плохо понимая, где он и что происходит, и сваливается, тяжелой кучей, где попало, как попало, придавив не успевших увернуться, и вновь засыпает, страшный, непонятный, со свистом дышащий, бессмысленный, не злой, но смертельный.

--Е.Н. Вот и мне,Татьяна Никитична, он то же самое иногда напоминает. И до того он тогда мне мерзок, что я не чувствую себя рядом с ним русским. Именно - не стыжусь - а НЕ ЧУВСТВУЮ. Как, вероятно, не чувствовал себя в подобных ситуациях греком Биант. Но пришло время и Эллада освятила своё чудо именами тех "семерых" (из коих один, Анахарсис, не был даже греком, но скифом). История делает своё дело, как она делает, в основном неторопко, и не дай нам Бог по примеру вечных подростков американцев требовать у неё отчёта "здесь и сейчас". Мы ведь и это проходили: "Клячу истории загоним!.."

Т.Т. Среди этого инертного, потерянного народа есть и немало живых, веселых, любопытствующих и бескорыстно влюбчивых людей, часто тоже бессмысленно глупых, но иногда необычайно сообразительных, ловких, доброжелательно деятельных. Их главная страсть – тоже дальние края, чужие города, экзотические языки и чужеземные привычки. Эти люди – русское спасение и оправдание. Не зная устали, они ездят, говорят, кидаются вдаль, перенимают манеры, культуры, книги, привычки и приемы. Они читают, внемлют, восхищаются, обожают, они готовы все отдать, сами того не заметив, и уйти богаче, чем были, они, как дети, кидаются в любую новую игру, ловко обучаясь и быстро приметив, как улучшить и приспособить ее, чтобы было еще веселее; они строят, пишут, сочиняют, торгуют, смеются, лечат. Это – легкие русские, в отличие от русских тяжелых. Это они влюблялись безответно, то в немцев и голландцев при Петре, то во французов при Екатерине Великой – и на полтораста лет, то в англичан, скандинавов, итальянцев, испанцев, американцев, евреев, индусов, эскимосов, эфиопов, греков. Влюблялись, перенимали что могли, выучивали чужие культуры и языки, перетаскивали к себе иноземные слова, дома и литературу – и те каким-то образом становились отчетливо русскими; обернувшись в прошлое, обернувшись на тяжелых своих собратьев, они словно бы восприняли их как иностранцев и сразу бросились их любить, изучать, пытаться помочь, научить и переучить, вылечить и развеселить, без большого, впрочем, успеха.

--Е.Н. А вот это святая и прямо Боговдохновенная грань архаики, для коей НЕВОЗМОЖНОГО НЕТ. И напрасно Вы, Татьяна Никитична, её в "цивилизованном" духе (вернее, малодушии) умаляете. Нет, говорите, ей большого успеха? Что знаем мы о путях судьбы? По Ломброзо, некий идиот, упавший с лестницы, превратился вдруг в гения. А старинная притча о лягушке, что самым глупым образом бултыхалась в горшке сметаны - пока не сбила масло - и выпрыгнула на свободу!

Т.Т. «Тяжелые русские», увы, сделали свое дело, создали образ русского медведя, отпугнули всех кого могли, и теперь все бегут от них во все стороны. «Легкие русские», не понимая, за что, почему, растерянно окликают убегающих: куда же вы? постойте, мы вас любим! «Империалисты проклятые!» – огрызаются народы на бегу. И любви не хотят. Недаром была у нас популярна шутка: «Кто такой: без штанов, вооружен до зубов и всех любит?» – Ответ: «Русский». В этой шутке все правильно подмечено, и все очень печально.

--Е.Н. Не печалуйтесь, Татьяна Никитична, история тем ведь и отлична от естествознания, что в ней нет ничего навсегдашнего. Её время особенное - с неизбежными неожиданностями. О чём мы в конце этого диалога непременно, с Вашего позволения, поговорим.

Т.Т. Для меня русский национализм, национал-патриотизм ужасен, и не только по той очевидной причине, что он смертельно и безошибочно пахнет фашизмом, но главным образом потому, что его идея и цель – замкнуть русский мир на самого себя, заткнуть все щели, дыры и поры, все форточки, из которых сквозит веселым ветром чужих культур, и оставить русских наедине друг с другом. Это не тот национализм, когда собрата по языку или крови предпочитают чужаку, а тот, когда хотят покрепче запереть двери и избивать соседей и родню, объявляя их чужаками. В «чисто русской» среде можно задохнуться, сойти с ума от клаустрофобии, бессмысленно, впустую растратить все порывы и дарования, доставшиеся тебе от природы. В среде смешанной, открытой, постоянно обновляющейся, можно и жить, и осмысленно двигаться, и думать, и работать, оставаясь – естественно – русским, но не погружаясь в дурманящую спячку.

--Е.Н. Не настолько уж, извините, Татьяна Никитична, это всё однозначно справедливо: Вы и сами, если спокойно припомните, обнаружите уже на одном собственном веку не один иноземный ветерок не совсем благоуханный. Да и ветры доброкачественные не вдруг освежают наше дыхание, но требуют же определённого приспособления лёгких, на какое не всегда достаёт сил, - это, напомню, подчеркнул не фашист какой, но Григорий Померанц (и не он один). Хотя эту тревогу Вашу я в общем разделяю.

Т.Т. Трагичность положения русских людей, которые думают и чувствуют похожим образом, – а нас довольно много, – в том, что от наших мнений и эмоций почти ничего не зависит: мы вольны думать все, что нам заблагорассудится, но жизнь разламывает наше общество, нашу страну, нашу историю и наше будущее совсем не по тем линиям, как нам бы хотелось. Естественное чувство любви к родине нынче узурпировано и испачкано зоологическими шовинистами; столь же естественные чувства симпатии и интереса к нерусским нациям осуждаются этими самыми нациями как «империалистические поползновения». Термин «русские» применяется в соответствии с двойным и тройным стандартом: не только нет общего согласия в том, каково наполнение этого термина, но и само пользование им все чаще воспринимается с подозрением и осуждением. Затруднена самоидентификация: язык, этнос, территория и история, – все оспорено и подвергнуто сомнению. Короче, сейчас такое время, когда попытка самоопределиться в этом хаосе делается каждым индивидуально, причем каков бы ни был результат этого самоопределения для каждого отдельного человека, он непременно будет подвергнут уничижительному осмеянию, осуждению или попросту будет отвергнут как незаконный не только твоим противником, но, может быть, и другом.

--Е.Н. Мировоззренческий нигилизм, усердно нагнетаемый в последние десятилетия через Западную форточку (будто нам своего не хватает!), что же ещё может принесть? И, как говорит мой самый любимый из ныне живущих писателей Фазиль Искандер, мир всегда платит мудрости неблагодарностью. Зато и больше других сделали для мира те чудаки, что упорно выгребали против течения. Хотя, конечно, получалось это у них отнюдь не "здесь и сейчас".

Т.Т. Когда очень уважаемый мною человек спросил меня, как я определяю свое место в этом сумасшедшем русском доме, я ответила ему, что считаю себя патриотом без национализма и – одновременно – космополитом без империализма. «Вот потому-то, – заметил он, – все вы, русские, одновременно и шовинисты, и империалисты…»

--Е.Н. Не смею, естественно, судить об упомянутом Вами, а мне неведомом, конкретном очень уважаемом Вами человеке, но мой более чем пятнадцатилетний опыт пребывания на Западе убедил меня с лихвой, что самое сумасшедшее отделение мирового сумасшедшего дома сейчас именно там. По счастью, сумасшедствие их покамест ещё сравнительно тихое, да и вывозит великая благодать почти четырёхсотлетней традиции почтения к разумному, сравнительно с прочими частями мира, разрешению текущих проблем. Но благодать эта не по одним моим наблюдениям явно при последнем издыхании. А Вы пытаетесь втолковать ему проблемы совсем другого отделения сумасшедшего дома, коему - извините, что забегаю вперёд - светит ещё надежда на не столь уж отдалённое лучшее будущее. Стоит ли, Татьяна Никитична?

Т.Т. Печально. Он не понимает меня, я – его. А поймет ли меня кто-нибудь, если я скажу, что если бы мне пообещали, что я никогда не вернусь в Россию и не встречусь ни с одним русским, то я бы, наверное, повесилась?

--Е.Н. Вас поймёт не такое уж малое число людей, и, представьте, далеко не в одной России. (Тема эта, впрочем, слишком обширна и увела бы нас от главного русла нашей беседы.)

Что до меня, я ещё в конце 60-х принялся вслед за Андреем Белым, кажется, первым обратившим внимание на 12-летний ритм истории России, считать наши исторические ритмы. Одним из результатов чего явилась публикация осенью 1981 года в № 29 "Континента" моей статьи "О тоталитарных государствах как 'химерах'". Математические выкладки, впрочем, мне пришлось оставить за пределами того текста
(и без того мне слишком часто пеняли там, как и в прочих редакциях, на "непонятность" моих рацей). Единственное численное соображение, там уцелевшее, было, что коммунисты потеряют власть в СССР в течение "ближайшего десятилетия". Это писалось, когда вся эмиграция дружно соглашалась, что "большевики, как татары, на 300 лет", да и подсоветская интеллигенция (за исключением узкого круга экономистов и социологов, допущенных к секретной информации, мне, понятно, недоступной) не слишком в том от эмиграции отличалась. Нет, однако же, в контексте нашего времени ничего странного в том, что вот уже почти два десятилетия нам талдычат, что ну, НИКТО НИКОГДА не предвидел падения советской власти ни даже ЗА НЕСКОЛЬКО МЕСЯЦЕВ...

Может быть, однако, то было случайное совпадение? К счастью, начало горбачёвской перестройки несколько умерило обычное отвращение гуманитарной интеллигенции к простейшим арифметическим выкладкам, и весной 86 года калифорнийский еженедельник "Панорама" допустил таки на свои страницы мои "Загадочные ритмы истории", где я не только посягнул на "священную корову" эмиграции - истолкование перестройки как наглой провокации КГБ - но и определил 89 год как ключевой в динамике распада советской системы.

Но, извините за неожиданный поворот, главное здесь не мои сравнительно наивные выкладки, но то, что сделал на пути исчисления временных ритмов Григорий Кваша, начавший свои исследования в конце 80-х годов, но пошедший много дальше, шире и глубже меня. О моих трудах в этом направлении я говорю только для того, чтобы дать понять, что подошёл к работам Кваши не как невинный непосвящённый, но как существенно более скромный, но в некотором роде профессионал.

Наиболее интересен в нашем разговоре тот вывод Кваши, что Россия находится сейчас в конце очередной, четвёртой, 144-летней фазы Имперского цикла, начавшегося в 1881 году. "Империя" у Кваши определяется не традиционным, но совершенно оригинальным - темпоральным - образом, как система, где ключевые события приходятся на годы Змеи китайского по происхождению 12-летнего цикла (наряду с Имперскими - самыми редкими в истории народов - Кваша выделяет ещё ритмы Восточные, с ключевыми событиями в годы Быка, предшествующие Змее четырьмя годами, и Западные, опирающиеся на годы Петуха, следующие за Змеёй через четыре же года. Россия проходила в своей истории и Восточные, и один Западный - начатый убийством Павла I и оборвавшийся в 1881 году - ритм). 1881 - год убийства Александра II, 1894 - ЕДИНСТВЕННЫЙ в этом Имперском раскладе, где цикл запаздывает на год со смертью Александра III, 1905 - не нуждается в комментариях, как и 1917, 1929 - "год великого перелома", 1941- не нуждается, 1953 - смерть Сталина, 1965 - попытка радикальной реформы зашедшей в тупик экономической системы, 1977 - её полный провал и "застой", 1989 - когда режим умер в своём существе, и только по инерции довлачился до 1991, 2001 - "стабилизация" (или новый "застой"), 2013 - когда, по контрасту со "стабилизацией", властям мало не покажется, 2025 - славный конец цикла.

Замечательней всего, что конец каждого имперского цикла рождает "идеологическое чудо" - так конец третьего нашего Имперского цикла, отмеченного именами Петра и Екатерины Великих, явил к жизни величайшую классическую литературу всех времён.

Но самое грандиозное идеологическое чудо даёт четвёртый Имперский цикл, пройденный доселе только в Древнем Израиле и в Англии. В Израиле - это христианство, причём самая влиятельная часть человечества становится со временем Христианским миром. Его сменяет в конце ХVIII-XIX-XX-начале ХХI века Английский мир, когда СЛОВА "демократия" и ему рядоположные обретают пиетет даже там, где они имеют не больше смысла, чем "лыжные гонки в тропиках".

Идеологическое чудо, последующее за четвёртым нашим Имперским циклом, будет, согласно Кваше, сопоставимо по своей духовной мощи со вторым пришествием Христа, и установит на Земле РУССКИЙ МИР.

Это в вымирающей, пожираемой коррупцией и пригнетённой всеми мыслимыми мерзостями стране??!!

Да, и в эволюции биологических видов, и в истории народов и культур ВЕЛИКИЕ ПРОРЫВЫ никогда не бывали СЛЕДСТВИЕМ благополучных обстоятельств, но происходили ВОПРЕКИ обстоятельствам, хуже коих, казалось, не могло быть.

Хотя, разумеется, наихудшие обстоятельства наиболее часто приводили биологические виды, народы и культуры к гибели.

Я не вижу оснований категорически не верить в возможность предсказываемого Квашой чуда. Я остро чувствую, что оно в принципе осуществимо.

Я, однако, не верю, что мы ОБРЕЧЕНЫ на столь прекрасную судьбу. Так просто не бывает в истории. Самые исключительные возможности требуют для своей реализации великого труда и дерзания, как и всемерного напряжения совести и разума. Тогда как сегодня слишком многие делают всё, чтобы Россия просто погибла. Для меня вопрос остаётся ещё открытым.

Сообщение **Ёлка** » 04 сен 2010, 22:30

Такое длинное название не получается.

Вот Вам ссылка на Живой Журнал Татьяны Толстой
*http://tanyant.livejournal.com/

Вчерне диалог завершён. Покорнейше прошу комментариев почтенной публики. Опыт показывает, что даже самые злые и неквалифицированные из них нередко служили к самому ценному редактированию окончательного текста.

Сообщение VS » 06 сен 2010, 00:36

Что, в 2013 году оппозиция голову поднимет?

Сообщение **Azazello** » 06 сен 2010, 01:00

VS писал(а):Что, в 2013 году оппозиция голову поднимет?

в 2001 году закончена политическая 12-летка и путин закрыл вопрос власти. передела не будет больше политического все 52 года. так что оппозиции ждать очень долго – всю долгую политическую лакуну до 2053 года.
1989-2001 – полит 12-летка
2001-2013 – экономич
2013-2025 – идеологич
4-летка переходная к западному циклу
2029-2041 – экономич
2041-2053 – идеологич
2053-2065 – наконец возвращение политической борьбы.

аналогично 1773-1825 гг. (от Екатерины II до декабристов) в России – политическая стабильность этих лет и отсутствие политической неустойчивости.

в 2013 году закроют экономический вопрос. устаканятся олигархи, деньги, наверняка выведем из-под денежной зависимости сферы идеологические (образование, медицину..). страна займется идеологической борьбой, образованием, войной, медициной, театрами и пр...

VS писал(а):Что, в 2013 году оппозиция голову поднимет?

Слабо сказано, дорогой. По контрасту с - извините за выражение -"стабилизацией", таких горшков могут набить... Но, хоть какая-то надежда одёрнуть тараканью рать, что иначе сожрёт Россию с корнем.

Азазеллушко, Вы представляете, что может надеять народ-идеолог в идеологической 12-летке, который 20 лет - и каких поносных! - в наморднике ходит?

azasello писал(а):в 2013 году закроют экономический вопрос. устаканятся олигархи, деньги, наверняка выведем из-под денежной зависимости сферы идеологические (образование, медицину..). страна займется идеологической борьбой, образованием, войной, медициной, театрами и пр...

Азазеллушко, меньше всего хотел бы обидеть и Вас и Автора. Оба Вы - очень умные люди. Слишком умные, чтобы понимать, что "глупость - величайшая историческая сила" (Герцен, тоже не дурачок). И добавлю от себя жадность - и просто хамская наглость, наслаждающаяся своей якобы навеки завоёванной безнаказанностью. "Гладко было на бумаге, да забыли про овраги - а по ним ходить!" (Толстой)

И когда до оврагов дойдёт!..

И ещё раз не в обиду Вам и Автору:

Когда подступающий мрак
нам путь предвещает превратный,
опасен не круглый дурак,
а умник опасен квадратный. (Губерман)

Теория Автора была бы гениальной, кабы не её сциентизм (вера в исчерпаемость реальности посредством формализмов - логических и математических). Так сциентизм - это и есть самая квадратная квадратность. Жизнь идёт зигзагой - чёрт идёт по прямой! (Синтез русской и китайской мудрости)

Сообщение **Azazello** » 06 сен 2010, 02:09

есть скелет, есть мясо. всё вместе – живой организм.

наука – скелет. формулы, классификация, своеобразная условность, возникающая в результате этих классификаций. иначе – никак.

жизнь – мясо на этом скелете. оно может вырасти и вдоль и поперек, дав в результате непредсказуемую и неповторимую по форме индивидуальность.

научный язык – всегда скелет. страшный, уродливый, условный, абстрактный. с одной стороны – где вы видели в природе цифру? букву? синус? линию? прямую? геометрически правильный шар? квадрат? с другой стороны – что бы вы могли достичь нынче в жизни без владения этими понятиями... дома, телефоны, машины, медицина...

Так что я не вижу никакой трагедии: мысль научная чертит по прямой, жизнь растёт зигзагой, – в этом я вижу равновесие и взаимность мяса и кости. бабочка-проститутка всегда летает зигзагой вокруг фонарного столба.

Сообщение VS » 06 сен 2010, 03:34

azasello писал(а):
VS писал(а):Что, в 2013 году оппозиция голову поднимет?
в 2001 году закончена политическая 12-летка и путин закрыл вопрос власти. передела не будет больше политического все 52 года. так что оппозиции ждать очень долго – всю долгую политическую лакуну до 2053 года.

Знаете, если сравнить в Римом по циклам Шримана:
Вычитаем 2028 и получаем 25й год. Очень жаль, что не 37й год!
Для справки - политическая чехарда в Риме началась после того, как в 37м году пришел к власти Калигула!
А Тиберий с Августом сделали невозможным существование конструктивной оппозиции и сильных оппонентов. Преемники в результате пришли либо неспособные, либо отмороженные. И ничего особенного с 23й по 37й год в Риме не происходило.