Олег Целков
Собака–Рак / Вождь
Эмигрировал во Фанцию (Коза)
Олег был еще молод, а к нему уже тянулись Назым Хикмет (турецкий поэт, Тигр) и Семен Кирсанов (русский поэт, Лошадь), великие физики и знатоки искусства. Тайной красок Целкова интересовались Ренато Гуттузо (итальянский художник, Кабан) и Давид Сикейрос (мексиканский художник, Обезьяна). А однажды Луи Арагон (французский поэт, Петух), взглянув на его картины, бросил: «Скажите этому парню, что ему следует ехать в Париж». По тем временам это звучало приблизительно так, как если бы узнику лагеря посоветовали: «Вам нужно хорошо питаться».
Тема мутации живет в русской культуре уже несколько десятилетий. Впервые она возникла в середине 60-х годов – в искусстве Олега Целкова, в странных, обезличенных персонажах-манекенах, потерявших органичность человеческой плоти и напоминающих фантасмагорические пузыри. Их генетика восходила к знаменитым образам В.Шекспира трагедии «Макбет», где силы зла открывались как «пузыри Земли». Театр Шекспира естественно сближался с творчеством молодого театрального художника, ученика Николая Акимова, где гротеск рождался из непосредственной реальности. Мир тоталитаризма, мир страха и насилия пульсирует в образах Олега Целкова, соблазняя своими идеальными формами, раздуваясь и пузырясь.
- В отличие от других русских художников я до последнего времени в аукционах не участвовал. И неожиданно мои картины удачно продались на Sotheby's. Аукционщики решили, что сумеют на этой волне хорошо заработать. В результате я себя чувствую чеховским чиновником, который пьяненьким попал под лошадь и теперь радуется, что его имя пропечатали в газете...На аукционы обычно выставляют произведения, созданные много лет назад. Сегодня в числе таких художников оказался Айвазовский. Он всегда пользовался большой любовью у так называемых простых людей, хотя и профессионалы его достаточно высоко ставят. ©
Вопрос: Что было для вас самым главным за эти парижские годы?
- Полная личная свобода, полное отсутствие каких-то политических навязываний, независимость от диктата — как надо жить и что делать, "кто не работает, тот не ест" и т.д
Вопрос: Можно ли, прожив большую часть творческой жизни на Западе, оставаться русским художником?
- Ну а где прожил всю жизнь Тургенев? Маяковский пишет, что о зиме лучше писать летом, а о лете — зимой. "Мертвые души" лучше всего сочинять в тепленьком и благополучном Риме. Мои картины — это не то, что я должен подсмотреть в России. Они рождаются в душе. Это культура целого этноса, которая заложена в нас генетически. В живопись толкнул меня пинком под зад и Малевич своими крестьянскими работами, которые я копировал. Кое-чему меня научил и Лактионов. Была и западная подпитка — Рембрандт, Рубенс.
Вопрос: В Россию не тянет, Олег Николаевич?
— Свой долг я перед родиной выполнил. В лучшие отечественные музеи передал в дар мои картины… Художник всегда или странник, или отшельник. Я же вообще апатрид, у меня нет гражданства. Живу по нансеновскому паспорту, придуманному в 20-е годы Лигой Наций для русских беженцев. Францию люблю и низко ей кланяюсь, но на ее паспорт претендовать не собираюсь — с французами практически не общаюсь. Российский же паспорт мне никто не предлагал. Так что мои Морды прописались и матереют на чужбине.
Остается добавить, что Иосиф Бродский (Дракон) считал Олега Целкова самым замечательным художником послевоенного времени.
