viewtopic.php?f=4&t=14082&p=534416#p534416
против
Карла Поппера (ТигрЛев)
viewtopic.php?f=316&t=13441&p=534414#p534414
Вечером в пятницу 25 октября 1946
(год
- Кармический для Быка и год без Хозяина для Тигра, месяц 
- Антикармический для Тигра и месяц без Слуги для Быка, день Тигра))
в Кембриджском Моральном Клубе - дискуссионной группе университетских философов и студентов - состоялось заседание. Члены клуба собрались в Королевском Колледже в 8.30, в комнате номер 3 на этаже Н. Хотя хозяином комнаты был дон, Ричард Брейтвейт, она была неуютной, как и все комнаты здания, запущенная, пыльная и грязная. Обогревалась она камином, и обитатели комнаты не снимали плащи, чтобы не испачкаться углем.
В этот вечер приглашенным докладчиком был доктор Карл Поппер, из Лондона, с докладом с вполне невинным названием "А существуют ли философские проблемы?". Среди присутствующих был глава клуба, профессор Людвиг Виттгенштейн, считавшийся многими самым блестящим философом своего времени. Присутствовал также Бертран Рассел (ОбезьянаТелец), который уже десятилетиями олицетворял философию и радикализм.
Поппер был недавно приглашен лектором по логике и научному методу в Лондонскую школу экономики. Открытое общество и его враги , безжалостная критика тоталитаризма, только что была опубликована в Англии, и сразу же привела к образованию группы его почитателей, среди которых был Рассел.
Это был единственный раз, когда эти три великих философа - Рассел, Виттгенштейн и Поппер - встретились вместе. Но до сих пор никто так и не может прийти к согласию, что же все-таки произошло в тот вечер. Ясно, что произошла яростная стычка между Поппером и Виттгенштейном по поводу фундаментальной природы философии. Этот эпизод сразу стал легендой. Ранняя версия этих событий гласила, что Виттгенштейн и Поппер сражались за первенство раскаленными кочергами.
Версия Поппера, которую можно найти в его интеллектуальной автобиографии "Незавершенный Поиск", опубликованной в 1974 году, через два десятка лет после смерти Виттгенштейна, гласит, что он, Поппер, выдвинул ряд проблем, которые он полагал серьезными философскими проблемами. Виттгенштейн отмёл все их скопом. Поппер вспоминает, что Виттгенштейн нервно крутил кочергу, которую он использовал в качестве этакого жезла для подтверждения своих высказываний. Когда очередь дошла до этики, Виттгенштейн потребовал дать примеры морального правила. Поппер ответил: "Никто не должен угрожать приглашенному лектору кочергой". После чего Виттгенштейн в ярости швырнул кочергу и выбежал из комнаты.
Эти десять минут октября 1946 года породили огромные разногласия. И кроме того, до сих пор остается вопрос: а не является ли ложью описание событий Карлом Поппером?
Если он солгал, тогда это не будет случайным приукрашиванием фактов, а будет отвечать его двум главным амбициям в жизни: сокрушение на теоретическом уровне модной в 20-ом веке лингвистической философии, и личная победа над Виттгенштейном, источником несчастья в его карьере.
Для постороннего резкая конфронтация Виттгенштейна и Поппера могла бы показаться неправдоподобной. Оба они евреи из Вены, и у них обоих общий культурный фон - (Австро-Венгерская) цивилизация и ее распад. Хотя Виттгенштейн был старше Поппера на 13 лет, общим для них было культурное восхищение австро-венгерской империей. Общим для них было и воздействие на их жизнь утрат в результате Первой мировой войны, попыток создать современную республику из руин монархии, образования корпоративного государства, и пришествия Гитлера и нацизма. Имея в виду их еврейское происхождение, интерес к музыке, контакты с культурными радикалами, профессию учителя, и связь с отцами-основателями логического позитивизма, Венского Кружка, Виттгенштейн и Поппер должны были бы иметь много связей. И примечателен тот факт, что они никогда не встречались.
Из великих фигур философии 20-го века только несколько человек дали свои имена своим продолжателям. То, что можно выделить виттгенштейнианцев и попперианцев, является подтверждением оригинальности идей этих философов и силы их личностей. И эти неординарные качества были представлены в комнате на этаже Н3. Резкое выступление с кочергой стало символом не смягчаемого рвения двух людей в их поисках правильного ответа на большие вопросы.
(год
- Кармический для Быка и год без Хозяина для Тигра, месяц - Антикармический для Тигра и месяц без Слуги для Быка, день Тигра))в Кембриджском Моральном Клубе - дискуссионной группе университетских философов и студентов - состоялось заседание. Члены клуба собрались в Королевском Колледже в 8.30, в комнате номер 3 на этаже Н. Хотя хозяином комнаты был дон, Ричард Брейтвейт, она была неуютной, как и все комнаты здания, запущенная, пыльная и грязная. Обогревалась она камином, и обитатели комнаты не снимали плащи, чтобы не испачкаться углем.
В этот вечер приглашенным докладчиком был доктор Карл Поппер, из Лондона, с докладом с вполне невинным названием "А существуют ли философские проблемы?". Среди присутствующих был глава клуба, профессор Людвиг Виттгенштейн, считавшийся многими самым блестящим философом своего времени. Присутствовал также Бертран Рассел (ОбезьянаТелец), который уже десятилетиями олицетворял философию и радикализм.
Поппер был недавно приглашен лектором по логике и научному методу в Лондонскую школу экономики. Открытое общество и его враги , безжалостная критика тоталитаризма, только что была опубликована в Англии, и сразу же привела к образованию группы его почитателей, среди которых был Рассел.
Это был единственный раз, когда эти три великих философа - Рассел, Виттгенштейн и Поппер - встретились вместе. Но до сих пор никто так и не может прийти к согласию, что же все-таки произошло в тот вечер. Ясно, что произошла яростная стычка между Поппером и Виттгенштейном по поводу фундаментальной природы философии. Этот эпизод сразу стал легендой. Ранняя версия этих событий гласила, что Виттгенштейн и Поппер сражались за первенство раскаленными кочергами.
Версия Поппера, которую можно найти в его интеллектуальной автобиографии "Незавершенный Поиск", опубликованной в 1974 году, через два десятка лет после смерти Виттгенштейна, гласит, что он, Поппер, выдвинул ряд проблем, которые он полагал серьезными философскими проблемами. Виттгенштейн отмёл все их скопом. Поппер вспоминает, что Виттгенштейн нервно крутил кочергу, которую он использовал в качестве этакого жезла для подтверждения своих высказываний. Когда очередь дошла до этики, Виттгенштейн потребовал дать примеры морального правила. Поппер ответил: "Никто не должен угрожать приглашенному лектору кочергой". После чего Виттгенштейн в ярости швырнул кочергу и выбежал из комнаты.
Эти десять минут октября 1946 года породили огромные разногласия. И кроме того, до сих пор остается вопрос: а не является ли ложью описание событий Карлом Поппером?
Если он солгал, тогда это не будет случайным приукрашиванием фактов, а будет отвечать его двум главным амбициям в жизни: сокрушение на теоретическом уровне модной в 20-ом веке лингвистической философии, и личная победа над Виттгенштейном, источником несчастья в его карьере.
Для постороннего резкая конфронтация Виттгенштейна и Поппера могла бы показаться неправдоподобной. Оба они евреи из Вены, и у них обоих общий культурный фон - (Австро-Венгерская) цивилизация и ее распад. Хотя Виттгенштейн был старше Поппера на 13 лет, общим для них было культурное восхищение австро-венгерской империей. Общим для них было и воздействие на их жизнь утрат в результате Первой мировой войны, попыток создать современную республику из руин монархии, образования корпоративного государства, и пришествия Гитлера и нацизма. Имея в виду их еврейское происхождение, интерес к музыке, контакты с культурными радикалами, профессию учителя, и связь с отцами-основателями логического позитивизма, Венского Кружка, Виттгенштейн и Поппер должны были бы иметь много связей. И примечателен тот факт, что они никогда не встречались.
Из великих фигур философии 20-го века только несколько человек дали свои имена своим продолжателям. То, что можно выделить виттгенштейнианцев и попперианцев, является подтверждением оригинальности идей этих философов и силы их личностей. И эти неординарные качества были представлены в комнате на этаже Н3. Резкое выступление с кочергой стало символом не смягчаемого рвения двух людей в их поисках правильного ответа на большие вопросы.
Три года спустя после смерти Поппера были опубликованы мемуары, в одном из самых авторитетных печатных органов Британии, в которых существенно повторяется попперовская версия событий. Этот повтор вызвал целый шторм возмущения против автора мемуара, профессора Джона Уоткинса, который унаследовал кафедру Поппера в Лондонской Школе Экономики, а также резкий обмен письмами в литературном приложении к газете Таймс.
Пылкий поклонник Виттгенштейна, принимавший участие во встрече, профессор Питер Гич, опроверг версию Поппера как "ложь от начала до конца". Последовал шумный обмен письмами, по мере того, как в колоду входили все новые протагонисты.
Есть восхитительная ирония в конфликте свидетельств. Эти свидетельства принадлежат людям, которые профессионально имеют дело с теорией познания, пониманием и истиной. И все же эти свидетельства касаются цепи событий, относительно которых имеются разногласия, и свидетели расходятся по самым существенным фактам.
Но почему так много сердитых слов по поводу события, которое произошло полвека назад, в небольшой комнате на очередной встрече задрипанного университетского клуба, по поводу споров относительно весьма отдаленного предмета?
Из 30 присутствующих людей в тот вечер, девять человек, которым сейчас около 70 или 80 лет, поделились воспоминаниями через письма, звонки по телефону или электронную почту. Среди них такие люди как сэр Джон Виннелот, бывший английский верховный судья. Есть пять профессоров. Питер Мюнц приехал из Новой Зеландии и вернулся домой, чтобы стать знаменитым. Его книга, Наше познание поисков знания, открывается с инцидента с кочергой: это было, пишет он, "символическое и пророческое событие", обозначившее водораздел в философии 20-го века.
Профессор Стефен Тулмин является видным философом, соавтором ревизионистского текста по Виттгенштейну, поместил его философию в контекст венской культуры и интеллектуального фермента завершения эпохи. Будучи молодым ученым, он отклонил предложение стать ассистентом Поппера.
Гич, авторитет в области логики, преподавал в Бирмингаме и затем в Лидсе. Профессор Майкл Вольф специализировался на викторианской Англии, и академическая карьера завела его в США. Питер Грей-Лукас с академической карьеры переключился на бизнес, сначала в области стали, а затем фотопленки и бумаги. Стефен Плейстер стал преподавателем в области классического образования.
Гич слышит, как Виттгенштейн говорит, обращаясь к Попперу, "Посмотрите на эту кочергу", указывая на кочергу и используя ее в качестве философского примера. Но по мере того, как между ними разгорается дискуссия, Виттгенштейн не затыкает рот гостю (что было обычным для Виттгенштейна), но и гость не пытается остановить Виттгенштейна. Наконец, после ряда утверждений Поппера, представляющих вызов Виттгенштейну, тот отказывается продолжать. В некоторый момент времени он уже стоит, а не сидит, потому что Гич видит, как он возвращается на свое место и садится. В руках он все еще держит кочергу. С видом полного изнеможения он вытягивается на стуле и протягивает свои руки к камину. Кочерга падает около камина с грохотом. В это время внимание Гича отвлекается на хозяина, Брэйтвейта. Обеспокоенный манипуляциями Виттгенштейна с кочергой, он прокладывает путь сквозь участников. Он поднимает кочергу, и кладет ее в сторону. Вскоре после этого Виттгенштейн поднимается с раздраженным видом, и молча покидает комнату, хлопнул за собой дверью.
Вольф видит, как Виггтенштейн нервно вертит в руках кочергу, глядя в огонь. Кто-то говорит что-то такое, что явно злит Виттгенштейна. В это время вмешивается Рассел. Оба они - Виттгенштейн и Рассел - говорят стоя. Виттгенштейн говорит: "Ты не понимаешь меня, Рассел. Ты никогда не понимал меня".
Рассел говорит: "Ты все всегда путал, Виттгенштейн. Ты всегда все путал".
Мюнц видит, как Виттгенштейн внезапно берет кочергу - раскаленную кочергу - из огня, и сердито жестикулирует ею перед лицом Поппера. Рассел вынимает изо рта трубку и твердо говорит: "Виттгенштейн, положите кочергу на место".
Виттгенштейн подчиняется, и затем после некоторой паузы встает и выходит, хлопнув дверью.
С точки зрения Грей-Лукаса, Виттгенштейн все более возбуждается по поводу того, что он считает неприличным поведением Поппера, и вертит кочергой. Виттгенштейн действует в свойственной ему манере, "обычной, гротескной, самоуверенной, грубой и невоспитанной. Именно это стало причиной хорошей истории о том, как Виттгенштейн "угрожал" Попперу кочергой".
Плейстер также видит поднятую кочергу. Ему кажется, что это единственный способ обращения с Поппером, и для него это не было шоком, и он даже не удивился. Для Тулмина, сидящего в шести футах от Виттгенштейна, ничего необычного не происходит. Он фокусирует внимание на атаке Поппера на идею, что философия бессмысленна, а также на примеры в пользу этого тезиса. Возникает вопрос о причинности, и в этот момент Виттгенштейн поднимает кочергу и использует ее для иллюстрации примера с причинностью. Позднее - после того, как Виттгенштейн вышел - он слышал, как Поппер установил принцип кочерги: не следует угрожать приглашенным лекторам кочергой.
Только один Виннелот усматривает решающий момент - сделал ли Поппер то, что было вероятно попыткой высмеять Виттгенштейна прямо в лицо - весьма в попперовском стиле. Виннелот слышит, как Поппер произносит свою шутку про принцип кочерги, и видит, как Виттгенштейн явно рассержен тем, что он считает неуместным фривольным замечанием. Виттгенштейн внезапно оставляет комнату, но нет никаких сомнений в том, что он при этом не хлопал дверью.
Нынешние дебаты по поводу инцидента продолжаются, и история достигла статуса если не городского мифа, то уж басни замка из слоновой кости. История эта выходит за пределы характеров и вер антагонистов. Это также история о схизме в философии 20-го века по поводу значимости языка: различии между теми, кто диагностировал традиционные философские проблемы как чисто лингвистическую путаницу, и теми, кто полагает, что эти проблемы превосходят язык. В конце этой истории лежит лингвистическая загадка: какие слова произнес Поппер, и кому он обращал их, в этой комнате, полной свидетелей, и почему?
И что же мы имеем в результате этой истории? Судьба кочерги остается тайной. Многие напрасно пытались выяснить ее. Говорят, Брейтвейт избавился от нее - положив конец любопытству академиков и журналистов.
Моральный Клуб в Кембридже является самым знаменитым философским форумом в мире. Однако его посещение может обескуражить. Я вспоминаю о встрече, бывшей около тридцати лет назад, на которой доклад видного визитера Х наткнулся на зловещее молчание, прерванное философом Джоном Уиздомом, который спросил замогильным душераздирающим тоном: "Не мог бы профессор Х сказать нам, что было им сказано?"
Когда я делал на Клубе доклад несколькими годами позднее, на нем присутствовала Элизабет Анскомб, окруженная своими людьми, с которыми она во все время произнесения доклада разговаривала, и весьма не тихим голосом. Такой терроризм нынешнему времени не свойственен. Философы до сих пор во многом не согласны друг с другом, но грубость и устрашение вышли из моды.
Во всех прежних повадках повинен Виттгенштейн. Он учил на протяжении целого поколения, что нетерпимость, неистовство и грубость сопровождают гениальность. Это поведение показывает, что ваше собственные поиски истины столь требовательны, столь тонко сбалансированы и богаты нюансами, что любое, самое малое, отступление от стандартов приводит вас к агонии. Настроив свой инструмент совершенно, вы находите чужие звуки просто невыносимыми.
Но Виттгенштейн был не единственным философом, который путал пуризм с высокомерием. Другим таким философом был его сотоварищ по Вене Карл Поппер, чье острая нетерпимость к критике представлялась иронией судьбы, если иметь в виду его проповедь либерализма и открытости. На самом деле, некоторые говорят, что его знаменитая работа Открытое общество и его враги должна быть переименована в Открытое общество, представленное одним из его врагов - но они не говорили этого Попперу прямо. Поппер почти был равным Виттгенштейну в его "абсолютно ужасном отношении к участникам дискуссии". Но трагедия Поппера состояла в том, что мало кто из философов полагал, что он имел превосходный тон, и в то же время весьма многие полагали, что Виттгенштейн обладал таковым. Мучимый Виттгенштейн играл роль Бога гораздо лучше, и в то же время распинал людей как тиран.
Так что же случилось, когда встретились эти два титана? Кочерга Виттгенштейна дает ответ на этот вопрос. 25 октября 1946 года Поппер прибыл в блеклый послевоенный Кембридж, настроенный на конфронтацию с Виттгенштейном. Он должен был прочитать доклад о том, существуют ли реальные философские проблемы, или же это просто лингвистические загадки. Эот вопрос был в центре обеих фаз философского развития Виттгенштейна, согласно которым правильное понимание языка может освободить нас от наваждения философии. Для Виттгенштейна философские проблемы представляли загадки в том случае, когда язык находился на каникулах. С точки зрения Поппера существовали подлинные метафизические проблемы, или же проблемы политической теории, познания и научного метода. Подобно Б. Расселу, пришедшему на встречу, Поппер (ощибочно) думал, что Виттгенштейн и его последователи тривиализируют предмет, подменяя размышления над реальными вопросами обыденными лингвистическими играми.
Вопреки тому, что на встрече присутствовали проницательные знаменитости, нет единой версии того, что случилось. В общих чертах дело ясное, но детали весьма размыты. Поппер начал с того, что попытался дать перечень добротных и солидных философских проблем. Виттгенштейн, как обычно, прерывал его и все более возбуждался. В некоторый момент времени он схватил кочергу и тыкал ею для подтверждения своей правоты, как это часто с ним случалось. В некоторый момент времени, кто-то, по всей видимости Рассел, сказал, чтобы Виттгенштейн положил кочергу на место. И в некоторый момент времени случились две другие вещи: кто-то попросил Поппера привести пример морального принципа, на что тот ответил: "Не угрожать приглашенному докладчику кочергой". Тут Виттгенштейн вышел.
По воспоминаниям Поппера, о примере морального принципа его спросил Виттгенштейн, и покинул он комнату, униженный ответом Поппера. Другие присутствующие уличают Поппера во лжи. Они говорят, что Виттгенштейн вышел, как он часто делал, вероятно, после упрека Рассела, или по причине того, что не мог больше выносить дискуссии. И только после этого кто-то попросил Поппера привести пример морального принципа, на который Поппер дал ответ.
Свидетельства присутствующих не дают окончательного ответа на то, что же все-таки произошло. С моей точки зрения, поскольку Моральный Клуб был полон дыма, трудно было разглядеть, что происходит в комнате. Но это и не важно, за исключением вопроса, лгал ли Поппер. Ложь в любом случае неуместна, даже принимая во внимание, что часто наши воспоминания представляют нас самих в лучшем свете.
Авторы этой занимательной книги живо воссоздают контекст этой печальной истории. Они показывают нам напряженную ситуацию, в которой чувствуется, что значит быть Виттгенштейном и Поппером, происходящих из весьма разных социальных слоев в тепличном городе Вена. И авторы книги сделали отличную работу по реконструкции философских расхождений, и страстей, который возникают по поводу самых невинных проблем и загадок. Они даже ухитрились быть справедливыми к обеим сторонам, что гораздо больше, чем позволила любая сторона по отношению к другой.
Если люди думают, что философская мысль состоит в непрерывном утешении, этакого рода курином бульоне для души, эта книга убедит их в обратном.
https://skurlatov.livejournal.com/4041501.html
Пылкий поклонник Виттгенштейна, принимавший участие во встрече, профессор Питер Гич, опроверг версию Поппера как "ложь от начала до конца". Последовал шумный обмен письмами, по мере того, как в колоду входили все новые протагонисты.
Есть восхитительная ирония в конфликте свидетельств. Эти свидетельства принадлежат людям, которые профессионально имеют дело с теорией познания, пониманием и истиной. И все же эти свидетельства касаются цепи событий, относительно которых имеются разногласия, и свидетели расходятся по самым существенным фактам.
Но почему так много сердитых слов по поводу события, которое произошло полвека назад, в небольшой комнате на очередной встрече задрипанного университетского клуба, по поводу споров относительно весьма отдаленного предмета?
Из 30 присутствующих людей в тот вечер, девять человек, которым сейчас около 70 или 80 лет, поделились воспоминаниями через письма, звонки по телефону или электронную почту. Среди них такие люди как сэр Джон Виннелот, бывший английский верховный судья. Есть пять профессоров. Питер Мюнц приехал из Новой Зеландии и вернулся домой, чтобы стать знаменитым. Его книга, Наше познание поисков знания, открывается с инцидента с кочергой: это было, пишет он, "символическое и пророческое событие", обозначившее водораздел в философии 20-го века.
Профессор Стефен Тулмин является видным философом, соавтором ревизионистского текста по Виттгенштейну, поместил его философию в контекст венской культуры и интеллектуального фермента завершения эпохи. Будучи молодым ученым, он отклонил предложение стать ассистентом Поппера.
Гич, авторитет в области логики, преподавал в Бирмингаме и затем в Лидсе. Профессор Майкл Вольф специализировался на викторианской Англии, и академическая карьера завела его в США. Питер Грей-Лукас с академической карьеры переключился на бизнес, сначала в области стали, а затем фотопленки и бумаги. Стефен Плейстер стал преподавателем в области классического образования.
Гич слышит, как Виттгенштейн говорит, обращаясь к Попперу, "Посмотрите на эту кочергу", указывая на кочергу и используя ее в качестве философского примера. Но по мере того, как между ними разгорается дискуссия, Виттгенштейн не затыкает рот гостю (что было обычным для Виттгенштейна), но и гость не пытается остановить Виттгенштейна. Наконец, после ряда утверждений Поппера, представляющих вызов Виттгенштейну, тот отказывается продолжать. В некоторый момент времени он уже стоит, а не сидит, потому что Гич видит, как он возвращается на свое место и садится. В руках он все еще держит кочергу. С видом полного изнеможения он вытягивается на стуле и протягивает свои руки к камину. Кочерга падает около камина с грохотом. В это время внимание Гича отвлекается на хозяина, Брэйтвейта. Обеспокоенный манипуляциями Виттгенштейна с кочергой, он прокладывает путь сквозь участников. Он поднимает кочергу, и кладет ее в сторону. Вскоре после этого Виттгенштейн поднимается с раздраженным видом, и молча покидает комнату, хлопнул за собой дверью.
Вольф видит, как Виггтенштейн нервно вертит в руках кочергу, глядя в огонь. Кто-то говорит что-то такое, что явно злит Виттгенштейна. В это время вмешивается Рассел. Оба они - Виттгенштейн и Рассел - говорят стоя. Виттгенштейн говорит: "Ты не понимаешь меня, Рассел. Ты никогда не понимал меня".
Рассел говорит: "Ты все всегда путал, Виттгенштейн. Ты всегда все путал".
Мюнц видит, как Виттгенштейн внезапно берет кочергу - раскаленную кочергу - из огня, и сердито жестикулирует ею перед лицом Поппера. Рассел вынимает изо рта трубку и твердо говорит: "Виттгенштейн, положите кочергу на место".
Виттгенштейн подчиняется, и затем после некоторой паузы встает и выходит, хлопнув дверью.
С точки зрения Грей-Лукаса, Виттгенштейн все более возбуждается по поводу того, что он считает неприличным поведением Поппера, и вертит кочергой. Виттгенштейн действует в свойственной ему манере, "обычной, гротескной, самоуверенной, грубой и невоспитанной. Именно это стало причиной хорошей истории о том, как Виттгенштейн "угрожал" Попперу кочергой".
Плейстер также видит поднятую кочергу. Ему кажется, что это единственный способ обращения с Поппером, и для него это не было шоком, и он даже не удивился. Для Тулмина, сидящего в шести футах от Виттгенштейна, ничего необычного не происходит. Он фокусирует внимание на атаке Поппера на идею, что философия бессмысленна, а также на примеры в пользу этого тезиса. Возникает вопрос о причинности, и в этот момент Виттгенштейн поднимает кочергу и использует ее для иллюстрации примера с причинностью. Позднее - после того, как Виттгенштейн вышел - он слышал, как Поппер установил принцип кочерги: не следует угрожать приглашенным лекторам кочергой.
Только один Виннелот усматривает решающий момент - сделал ли Поппер то, что было вероятно попыткой высмеять Виттгенштейна прямо в лицо - весьма в попперовском стиле. Виннелот слышит, как Поппер произносит свою шутку про принцип кочерги, и видит, как Виттгенштейн явно рассержен тем, что он считает неуместным фривольным замечанием. Виттгенштейн внезапно оставляет комнату, но нет никаких сомнений в том, что он при этом не хлопал дверью.
Нынешние дебаты по поводу инцидента продолжаются, и история достигла статуса если не городского мифа, то уж басни замка из слоновой кости. История эта выходит за пределы характеров и вер антагонистов. Это также история о схизме в философии 20-го века по поводу значимости языка: различии между теми, кто диагностировал традиционные философские проблемы как чисто лингвистическую путаницу, и теми, кто полагает, что эти проблемы превосходят язык. В конце этой истории лежит лингвистическая загадка: какие слова произнес Поппер, и кому он обращал их, в этой комнате, полной свидетелей, и почему?
И что же мы имеем в результате этой истории? Судьба кочерги остается тайной. Многие напрасно пытались выяснить ее. Говорят, Брейтвейт избавился от нее - положив конец любопытству академиков и журналистов.
Моральный Клуб в Кембридже является самым знаменитым философским форумом в мире. Однако его посещение может обескуражить. Я вспоминаю о встрече, бывшей около тридцати лет назад, на которой доклад видного визитера Х наткнулся на зловещее молчание, прерванное философом Джоном Уиздомом, который спросил замогильным душераздирающим тоном: "Не мог бы профессор Х сказать нам, что было им сказано?"
Когда я делал на Клубе доклад несколькими годами позднее, на нем присутствовала Элизабет Анскомб, окруженная своими людьми, с которыми она во все время произнесения доклада разговаривала, и весьма не тихим голосом. Такой терроризм нынешнему времени не свойственен. Философы до сих пор во многом не согласны друг с другом, но грубость и устрашение вышли из моды.
Во всех прежних повадках повинен Виттгенштейн. Он учил на протяжении целого поколения, что нетерпимость, неистовство и грубость сопровождают гениальность. Это поведение показывает, что ваше собственные поиски истины столь требовательны, столь тонко сбалансированы и богаты нюансами, что любое, самое малое, отступление от стандартов приводит вас к агонии. Настроив свой инструмент совершенно, вы находите чужие звуки просто невыносимыми.
Но Виттгенштейн был не единственным философом, который путал пуризм с высокомерием. Другим таким философом был его сотоварищ по Вене Карл Поппер, чье острая нетерпимость к критике представлялась иронией судьбы, если иметь в виду его проповедь либерализма и открытости. На самом деле, некоторые говорят, что его знаменитая работа Открытое общество и его враги должна быть переименована в Открытое общество, представленное одним из его врагов - но они не говорили этого Попперу прямо. Поппер почти был равным Виттгенштейну в его "абсолютно ужасном отношении к участникам дискуссии". Но трагедия Поппера состояла в том, что мало кто из философов полагал, что он имел превосходный тон, и в то же время весьма многие полагали, что Виттгенштейн обладал таковым. Мучимый Виттгенштейн играл роль Бога гораздо лучше, и в то же время распинал людей как тиран.
Так что же случилось, когда встретились эти два титана? Кочерга Виттгенштейна дает ответ на этот вопрос. 25 октября 1946 года Поппер прибыл в блеклый послевоенный Кембридж, настроенный на конфронтацию с Виттгенштейном. Он должен был прочитать доклад о том, существуют ли реальные философские проблемы, или же это просто лингвистические загадки. Эот вопрос был в центре обеих фаз философского развития Виттгенштейна, согласно которым правильное понимание языка может освободить нас от наваждения философии. Для Виттгенштейна философские проблемы представляли загадки в том случае, когда язык находился на каникулах. С точки зрения Поппера существовали подлинные метафизические проблемы, или же проблемы политической теории, познания и научного метода. Подобно Б. Расселу, пришедшему на встречу, Поппер (ощибочно) думал, что Виттгенштейн и его последователи тривиализируют предмет, подменяя размышления над реальными вопросами обыденными лингвистическими играми.
Вопреки тому, что на встрече присутствовали проницательные знаменитости, нет единой версии того, что случилось. В общих чертах дело ясное, но детали весьма размыты. Поппер начал с того, что попытался дать перечень добротных и солидных философских проблем. Виттгенштейн, как обычно, прерывал его и все более возбуждался. В некоторый момент времени он схватил кочергу и тыкал ею для подтверждения своей правоты, как это часто с ним случалось. В некоторый момент времени, кто-то, по всей видимости Рассел, сказал, чтобы Виттгенштейн положил кочергу на место. И в некоторый момент времени случились две другие вещи: кто-то попросил Поппера привести пример морального принципа, на что тот ответил: "Не угрожать приглашенному докладчику кочергой". Тут Виттгенштейн вышел.
По воспоминаниям Поппера, о примере морального принципа его спросил Виттгенштейн, и покинул он комнату, униженный ответом Поппера. Другие присутствующие уличают Поппера во лжи. Они говорят, что Виттгенштейн вышел, как он часто делал, вероятно, после упрека Рассела, или по причине того, что не мог больше выносить дискуссии. И только после этого кто-то попросил Поппера привести пример морального принципа, на который Поппер дал ответ.
Свидетельства присутствующих не дают окончательного ответа на то, что же все-таки произошло. С моей точки зрения, поскольку Моральный Клуб был полон дыма, трудно было разглядеть, что происходит в комнате. Но это и не важно, за исключением вопроса, лгал ли Поппер. Ложь в любом случае неуместна, даже принимая во внимание, что часто наши воспоминания представляют нас самих в лучшем свете.
Авторы этой занимательной книги живо воссоздают контекст этой печальной истории. Они показывают нам напряженную ситуацию, в которой чувствуется, что значит быть Виттгенштейном и Поппером, происходящих из весьма разных социальных слоев в тепличном городе Вена. И авторы книги сделали отличную работу по реконструкции философских расхождений, и страстей, который возникают по поводу самых невинных проблем и загадок. Они даже ухитрились быть справедливыми к обеим сторонам, что гораздо больше, чем позволила любая сторона по отношению к другой.
Если люди думают, что философская мысль состоит в непрерывном утешении, этакого рода курином бульоне для души, эта книга убедит их в обратном.
https://skurlatov.livejournal.com/4041501.html
Таким образом на Векторное кольцо можно натянуть всё что угодно...
