Поэтическое настроение...
Правила форума
О том, что пережили сами, видели или услышали от знакомых. Без критики!
О том, что пережили сами, видели или услышали от знакомых. Без критики!
Поэтическое настроение...
Это время холодных ветров
И туманов густых за окном.
После яркой листвы ты готов
Встретить осень в обличье ином? -
Оголённую чёрную твердь
И скелеты деревьев. Скажи,
Это только похоже на смерть?
А на деле - заснувшая жизнь?
Жухлый лист, что украсил стекло,
На замёрзшее сердце похож.
Время тёплых дождей истекло…
Ты его октябрём подытожь.
Словно старый, подгнивший чердак,
Небеса дали слабую течь.
Ты не мог бы обнять меня так,
Чтоб тепло между нами сберечь?
(с) Юлия Вихарева. 11.10.2016
И туманов густых за окном.
После яркой листвы ты готов
Встретить осень в обличье ином? -
Оголённую чёрную твердь
И скелеты деревьев. Скажи,
Это только похоже на смерть?
А на деле - заснувшая жизнь?
Жухлый лист, что украсил стекло,
На замёрзшее сердце похож.
Время тёплых дождей истекло…
Ты его октябрём подытожь.
Словно старый, подгнивший чердак,
Небеса дали слабую течь.
Ты не мог бы обнять меня так,
Чтоб тепло между нами сберечь?
(с) Юлия Вихарева. 11.10.2016
Поэтическое настроение...
Вот и я говорю: иногда хочется, чтобы страхи уже сбылись, чтобы стало нестрашно и свободно:)
НАЧАЛО ЗИМЫ
Зима приходит вздохом струнных:
«Всему конец».
Она приводит белорунных
Своих овец,
Своих коней, что ждут ударов,
Как наивысшей похвалы,
Своих волков, своих удавов,
И все они белы, белы.
Есть в осени позднеконечной,
В ее кострах,
Какой-то гибельный, предвечный,
Сосущий страх:
Когда душа от неуюта,
От воя бездны за стеной
Дрожит, как утлая каюта
Иль теремок берестяной.
Все мнется, сыплется, и мнится,
Что нам пора,
Что опадут не только листья,
Но и кора,
Дома подломятся в коленях
И лягут грудой кирпичей —
Земля в осколках и поленьях
Предстанет грубой и ничьей.
Но есть и та еще услада
На рубеже,
Что ждать зимы теперь не надо:
Она уже.
Как сладко мне и ей — обоим —
Вливаться в эту колею:
Есть изныванье перед боем
И облегчение в бою.
Свершилось. Все, что обещало
Прийти,— пришло.
В конце скрывается начало.
Теперь смешно
Дрожать, как мокрая рубаха,
Глядеть с надеждою во тьму
И нищим подавать из страха —
Не стать бы нищим самому.
Зиме смятенье не пристало.
Ее стезя
Структуры требует, кристалла.
Скулить нельзя,
Но подберемся. Без истерик,
Тверды, как мерзлая земля,
Надвинем шапку, выйдем в скверик:
Какая прелесть! Все с нуля.
Как все бело, как незнакомо!
И снегири!
Ты говоришь, что это кома?
Не говори.
Здесь тоже жизнь, хоть нам и странен
Застывший, колкий мир зимы,
Как торжествующий крестьянин.
Пусть торжествует. Он — не мы.
Мы никогда не торжествуем,
Но нам мила
Зима. Коснемся поцелуем
Ее чела,
Припрячем нож за голенищем,
Тетрадь забросим под кровать,
Накупим дров, и будем нищим
Из милосердья подавать.
Д. Быков
НАЧАЛО ЗИМЫ
Зима приходит вздохом струнных:
«Всему конец».
Она приводит белорунных
Своих овец,
Своих коней, что ждут ударов,
Как наивысшей похвалы,
Своих волков, своих удавов,
И все они белы, белы.
Есть в осени позднеконечной,
В ее кострах,
Какой-то гибельный, предвечный,
Сосущий страх:
Когда душа от неуюта,
От воя бездны за стеной
Дрожит, как утлая каюта
Иль теремок берестяной.
Все мнется, сыплется, и мнится,
Что нам пора,
Что опадут не только листья,
Но и кора,
Дома подломятся в коленях
И лягут грудой кирпичей —
Земля в осколках и поленьях
Предстанет грубой и ничьей.
Но есть и та еще услада
На рубеже,
Что ждать зимы теперь не надо:
Она уже.
Как сладко мне и ей — обоим —
Вливаться в эту колею:
Есть изныванье перед боем
И облегчение в бою.
Свершилось. Все, что обещало
Прийти,— пришло.
В конце скрывается начало.
Теперь смешно
Дрожать, как мокрая рубаха,
Глядеть с надеждою во тьму
И нищим подавать из страха —
Не стать бы нищим самому.
Зиме смятенье не пристало.
Ее стезя
Структуры требует, кристалла.
Скулить нельзя,
Но подберемся. Без истерик,
Тверды, как мерзлая земля,
Надвинем шапку, выйдем в скверик:
Какая прелесть! Все с нуля.
Как все бело, как незнакомо!
И снегири!
Ты говоришь, что это кома?
Не говори.
Здесь тоже жизнь, хоть нам и странен
Застывший, колкий мир зимы,
Как торжествующий крестьянин.
Пусть торжествует. Он — не мы.
Мы никогда не торжествуем,
Но нам мила
Зима. Коснемся поцелуем
Ее чела,
Припрячем нож за голенищем,
Тетрадь забросим под кровать,
Накупим дров, и будем нищим
Из милосердья подавать.
Д. Быков
Поэтическое настроение...
здеся я .)
присоединяйтесь.
У вас нет необходимых прав для просмотра вложений в этом сообщении.
- Элен
- Сообщения: 9038
- Зарегистрирован: 11 янв 1970, 07:40
- СГ: Дракон-Скорпион / Аристократ
- П о л: ( ж )
- Откуда: Россия, Самара
- Благодарил (а): 2980 раз
- Поблагодарили: 2540 раз
Поэтическое настроение...
Зарулила я в бутик
-Черт понес по кой-то фиг,
там увидела ЕЕ...
Эту блузку... Е-мое!!!
Фильдеперсу метров семь,
Вырез - титьки видно всем,
А на попе - бант большой.
Видно-сделано с душой.
Долго думать не могла,
Тыщу баксов отдала
И, напялив прямо там,
Подалась в универсам.
К распродаже подошла...
Бляха-муха, во дела!
Блузка...Тысяча рублей...
Точно копия моей...
Фильдеперсу метров семь,
Вырез - титьки видно всем,
И на попе - бант большой.
Тоже сделано с душой.
И от злобы посинев,
Пирожков с десяток съев,
Чтоб картошки прикупить
В рынок вздумала пойтить.
За картошкой я иду,
Вижу - в шмоточном ряду...
Блузка... Тридцать три рубля...
Ёпти...В точности моя!!!
Фильдеперсу метров семь,
Вырез-титьки видно всем,
А на попе-бант большой.
Нае**ли... Но с душой!!
(с)
-Черт понес по кой-то фиг,
там увидела ЕЕ...
Эту блузку... Е-мое!!!
Фильдеперсу метров семь,
Вырез - титьки видно всем,
А на попе - бант большой.
Видно-сделано с душой.
Долго думать не могла,
Тыщу баксов отдала
И, напялив прямо там,
Подалась в универсам.
К распродаже подошла...
Бляха-муха, во дела!
Блузка...Тысяча рублей...
Точно копия моей...
Фильдеперсу метров семь,
Вырез - титьки видно всем,
И на попе - бант большой.
Тоже сделано с душой.
И от злобы посинев,
Пирожков с десяток съев,
Чтоб картошки прикупить
В рынок вздумала пойтить.
За картошкой я иду,
Вижу - в шмоточном ряду...
Блузка... Тридцать три рубля...
Ёпти...В точности моя!!!
Фильдеперсу метров семь,
Вырез-титьки видно всем,
А на попе-бант большой.
Нае**ли... Но с душой!!
(с)
Оставь мечты — и тебя оставит разум (Мик Джаггер)
Поэтическое настроение...
Октябрь
Окончилось все так, как начиналось,
и на губах осталось только малость.
Горят жаровней красные дубы,
и листьями в замшелый ком избы
бросает сад из своего жилья.
Октябрь стреляет в небо из ружья,
и яблоко забытое, сухое
на землю падает, дыхание тая.
Опять, опять пора моя уходит,
когда добычей обагренных птиц
охотник меднополый верховодит,
он бродит по земле, не различая лиц.
Найдем слезу скупую на щеке
и вновь заметим силуэт знакомый,
дурманящий аллею вдалеке
по слабой линии пути от дома.
Прощай, прощай!
Смятенье началось.
С ума сошли от золота ограды.
По-царски вышел на поляну лось,
не отводя задумчивого взгляда.
И на скрещенье влажных глаз
дрожит разрез холодного пространства,
оставленный дожившим до угла
напоминаньем медленного танца.
Так шаг ее стремился от беды,
так шарф ее скрывал озябший голос.
Горят жаровней красные дубы,
роняя уголь раскаленный в горло!
Сады легко лишаются листвы,
но легче сад лишается любимых.
Октябрь стреляет.
Мимо, мимо!
А кровь течет из головы.
Ноябрь
Мы отдохнем, конечно, отдохнем,
поскольку осень в трубочку свернула
пергамент неба и свечу задула,
огонь любви уже не виден днем.
Еще слезы прозрачное зерно
не набухает в колоске ресницы,
наивным крышам белый мальчик снится,
и онеметь готовится окно.
Надень коньки, любовь моя слепая,
и прокатись по вензелю пруда,
пускай в тебе, вздымаясь и вскипая,
возникнет нежных слов белиберда.
Их не услышит девочка в платочке,
бредя по лесу с шариком любви.
Глаза застыли, в небе гаснут точки,
хоть птицами, хоть прахом их зови.
Ах, осень, что же будет с нами,
когда зима в свой колокол пробьет
и небеса продрогшими дымами,
как серую мантилью, подобьет.
Вот здесь опала куча мокрых листьев.
Сюда, ко мне, прижмемся и вдохнем
весь этот мир, свернувшийся по-лисьи,
и отдохнем, конечно, отдохнем.
Декабрь
Уже зима,
и в уличных санях
катается автобус на коленях.
Но вот повеет к ночи, и в меня
едва пахнет молчанием весенним.
И запахом полночной темноты,
и чернотой промокшего бульвара,
простором улиц вместо пустоты,
и вместо неба царственным провалом,
в котором звезды, немы и чисты,
своей не понимают высоты.
Царят легко, таинственным мерцаньем
напоминая серебристых мух
и поражая обнаженный слух
отсутствием нездешнего звучанья.
И маленький, под звездами один,
я мир сомнений чувствую в груди.
О ты, весна, вернувшаяся в зиму,
о рана, неукрытая моя,
зачем ты бередишь свои края,
когда молчанье звезд неотразимо?
Когда владеет запах темноты,
а тишина имеет звук лишенья,
когда мне плакать хочется, а ты
уходишь, не оставив утешенья.
Константин Сергиенко
Окончилось все так, как начиналось,
и на губах осталось только малость.
Горят жаровней красные дубы,
и листьями в замшелый ком избы
бросает сад из своего жилья.
Октябрь стреляет в небо из ружья,
и яблоко забытое, сухое
на землю падает, дыхание тая.
Опять, опять пора моя уходит,
когда добычей обагренных птиц
охотник меднополый верховодит,
он бродит по земле, не различая лиц.
Найдем слезу скупую на щеке
и вновь заметим силуэт знакомый,
дурманящий аллею вдалеке
по слабой линии пути от дома.
Прощай, прощай!
Смятенье началось.
С ума сошли от золота ограды.
По-царски вышел на поляну лось,
не отводя задумчивого взгляда.
И на скрещенье влажных глаз
дрожит разрез холодного пространства,
оставленный дожившим до угла
напоминаньем медленного танца.
Так шаг ее стремился от беды,
так шарф ее скрывал озябший голос.
Горят жаровней красные дубы,
роняя уголь раскаленный в горло!
Сады легко лишаются листвы,
но легче сад лишается любимых.
Октябрь стреляет.
Мимо, мимо!
А кровь течет из головы.
Ноябрь
Мы отдохнем, конечно, отдохнем,
поскольку осень в трубочку свернула
пергамент неба и свечу задула,
огонь любви уже не виден днем.
Еще слезы прозрачное зерно
не набухает в колоске ресницы,
наивным крышам белый мальчик снится,
и онеметь готовится окно.
Надень коньки, любовь моя слепая,
и прокатись по вензелю пруда,
пускай в тебе, вздымаясь и вскипая,
возникнет нежных слов белиберда.
Их не услышит девочка в платочке,
бредя по лесу с шариком любви.
Глаза застыли, в небе гаснут точки,
хоть птицами, хоть прахом их зови.
Ах, осень, что же будет с нами,
когда зима в свой колокол пробьет
и небеса продрогшими дымами,
как серую мантилью, подобьет.
Вот здесь опала куча мокрых листьев.
Сюда, ко мне, прижмемся и вдохнем
весь этот мир, свернувшийся по-лисьи,
и отдохнем, конечно, отдохнем.
Декабрь
Уже зима,
и в уличных санях
катается автобус на коленях.
Но вот повеет к ночи, и в меня
едва пахнет молчанием весенним.
И запахом полночной темноты,
и чернотой промокшего бульвара,
простором улиц вместо пустоты,
и вместо неба царственным провалом,
в котором звезды, немы и чисты,
своей не понимают высоты.
Царят легко, таинственным мерцаньем
напоминая серебристых мух
и поражая обнаженный слух
отсутствием нездешнего звучанья.
И маленький, под звездами один,
я мир сомнений чувствую в груди.
О ты, весна, вернувшаяся в зиму,
о рана, неукрытая моя,
зачем ты бередишь свои края,
когда молчанье звезд неотразимо?
Когда владеет запах темноты,
а тишина имеет звук лишенья,
когда мне плакать хочется, а ты
уходишь, не оставив утешенья.
Константин Сергиенко
Поэтическое настроение...
Так вышло. Луна непонятною крас ...
Так вышло.
Луна непонятною краской
обочины выкрасила...
Нас выжгло!
Нас -
будто из поезда полночью -
выбросило.
По пояс -
холодного снега в кювете.
В сугробах - полмира!..
А поезд
проносится мимо...
проносится мимо,
проносится мимо.
Постой!
Но ведь только минута прошла,
как мы ехали в нем и смеялись.
С его теснотой
и нежданною грустью
смирялись.
Глупили!
В чужие печали и беды
бесстрашно влезали.
Мы были
самими собой.
А теперь мы - не сами.
Теперь,
вспоминая себя,
оглушенно и тяжко молчим мы.
Тебе
я кажусь незнакомым,
далеким,
едва различимым...
Пустынная полночь.
Ладони в ожогах метельного дыма.
А поезд
проносится мимо,
проносится мимо,
проносится мимо...
Летит он - снарядом!
И тащит куда-то не наши обиды,
не наши болезни и счастья.
Ты - рядом.
А как достучаться?
А как дотянуться?
А как до тебя докричаться?...
Под снегом великим,
над временем тысячеверстным
безмолвные
крики
висят,
зацепившись за звезды.
Мне их не избавить
от каждого прошлого дня
и от каждого мига...
А память
проносится мимо,
проносится мимо,
проносится мимо...
Роберт Рождественский
Так вышло.
Луна непонятною краской
обочины выкрасила...
Нас выжгло!
Нас -
будто из поезда полночью -
выбросило.
По пояс -
холодного снега в кювете.
В сугробах - полмира!..
А поезд
проносится мимо...
проносится мимо,
проносится мимо.
Постой!
Но ведь только минута прошла,
как мы ехали в нем и смеялись.
С его теснотой
и нежданною грустью
смирялись.
Глупили!
В чужие печали и беды
бесстрашно влезали.
Мы были
самими собой.
А теперь мы - не сами.
Теперь,
вспоминая себя,
оглушенно и тяжко молчим мы.
Тебе
я кажусь незнакомым,
далеким,
едва различимым...
Пустынная полночь.
Ладони в ожогах метельного дыма.
А поезд
проносится мимо,
проносится мимо,
проносится мимо...
Летит он - снарядом!
И тащит куда-то не наши обиды,
не наши болезни и счастья.
Ты - рядом.
А как достучаться?
А как дотянуться?
А как до тебя докричаться?...
Под снегом великим,
над временем тысячеверстным
безмолвные
крики
висят,
зацепившись за звезды.
Мне их не избавить
от каждого прошлого дня
и от каждого мига...
А память
проносится мимо,
проносится мимо,
проносится мимо...
Роберт Рождественский
Поэтическое настроение...
Есть люди – «закаты» и люди – «рассветы»…
Одни с негативом, другие с «приветом»…
Но те, что с «приветом» – улыбчивы часто…
А те что – «закаты», обычно несчастны…
С одними общаясь, ты чувствуешь холод…
С другими и в семьдесят, кажется, молод…
И ты от одних заряжаешься светом…
С другими его круглосуточно нету…
Но если отдать человеку – «закату»
Кусочек тепла, что исчезло когда-то,
А не обвинять, что тоскливо на сердце,
Он тоже захочет и греть, и согреться…
Ведь людям – закатам, как людям – рассветам,
Хотелось бы к счастью пойти за билетом,
Но просто любить бескорыстно боялись,
Поэтому злились и больно кусались…
И люди – рассветы становятся тоже
Людьми с негативом на тучу похожих…
Когда благодарность в душе исчезает,
То небо рассветы в закат превращает…
Я тоже порою бываю на взводе…
Но знаю, с рассветом печали уходят…
И пусть кто-то скажет: «Она же с приветом…»
Есть люди – «закаты» и люди – «рассветы»…
п.с. Снорк, вернись уже чтоль...а то "закаты - рассветы- приветы" стали не те...
Одни с негативом, другие с «приветом»…
Но те, что с «приветом» – улыбчивы часто…
А те что – «закаты», обычно несчастны…
С одними общаясь, ты чувствуешь холод…
С другими и в семьдесят, кажется, молод…
И ты от одних заряжаешься светом…
С другими его круглосуточно нету…
Но если отдать человеку – «закату»
Кусочек тепла, что исчезло когда-то,
А не обвинять, что тоскливо на сердце,
Он тоже захочет и греть, и согреться…
Ведь людям – закатам, как людям – рассветам,
Хотелось бы к счастью пойти за билетом,
Но просто любить бескорыстно боялись,
Поэтому злились и больно кусались…
И люди – рассветы становятся тоже
Людьми с негативом на тучу похожих…
Когда благодарность в душе исчезает,
То небо рассветы в закат превращает…
Я тоже порою бываю на взводе…
Но знаю, с рассветом печали уходят…
И пусть кто-то скажет: «Она же с приветом…»
Есть люди – «закаты» и люди – «рассветы»…
п.с. Снорк, вернись уже чтоль...а то "закаты - рассветы- приветы" стали не те...
Поэтическое настроение...
— Что происходит на свете? — А просто зима
— Просто зима, полагаете вы? — Полагаю.
Я ведь и сам, как умею, следы пролагаю
в ваши уснувшие ранней порою дома.
— Что же за всем этим будет? — А будет январь,
— Будет январь, вы считаете? — Да, я считаю.
Я ведь давно эту белую книгу читаю,
этот, с картинками вьюги, старинный букварь.
— Чем же все это окончится? — Будет апрель.
— Будет апрель, вы уверены? — Да, я уверен.
Я уже слышал, и слух этот мною проверен,
будто бы в роще сегодня звенела свирель.
— Что же из этого следует? — Следует жить,
шить сарафаны и легкие платья из ситца.
— Вы полагаете, все это будет носиться?
— Я полагаю, что все это следует шить.
Следует шить, ибо, сколько вьюгё не кружить,
нёдолговечны ее кабала и опала.
Так разрешите же в честь новогоднего бала
руку на танец, сударыня, вам предложить!
Месяц серебряный, шар со свечою внутри
и карнавальные маски — по кругу, по кругу.
Вальс начинается. Дайте ж, сударыня,
и — раз-два-три, раз-два-три,
раз-два-три, раз-два-три!..
Юрий Левитанский
— Просто зима, полагаете вы? — Полагаю.
Я ведь и сам, как умею, следы пролагаю
в ваши уснувшие ранней порою дома.
— Что же за всем этим будет? — А будет январь,
— Будет январь, вы считаете? — Да, я считаю.
Я ведь давно эту белую книгу читаю,
этот, с картинками вьюги, старинный букварь.
— Чем же все это окончится? — Будет апрель.
— Будет апрель, вы уверены? — Да, я уверен.
Я уже слышал, и слух этот мною проверен,
будто бы в роще сегодня звенела свирель.
— Что же из этого следует? — Следует жить,
шить сарафаны и легкие платья из ситца.
— Вы полагаете, все это будет носиться?
— Я полагаю, что все это следует шить.
Следует шить, ибо, сколько вьюгё не кружить,
нёдолговечны ее кабала и опала.
Так разрешите же в честь новогоднего бала
руку на танец, сударыня, вам предложить!
Месяц серебряный, шар со свечою внутри
и карнавальные маски — по кругу, по кругу.
Вальс начинается. Дайте ж, сударыня,
и — раз-два-три, раз-два-три,
раз-два-три, раз-два-три!..
Юрий Левитанский
Поэтическое настроение...
Уже пою:)
..Да устаю я временами выполнять функцию местного дурачка, на которого шикают изо всех умных мест:)
Вот забавно: если посмотреть на даты, то получается следствие, а на деле - совершенно независимо:)
..Да устаю я временами выполнять функцию местного дурачка, на которого шикают изо всех умных мест:)